на боевой курс…
— Тридцать секунд до точки сброса…. двадцать… десять, девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… три…
С едва слышным за ревом двигателей стуком в брюхе самолета распахнулись створки. Цифры на экране, показывающие расстояние до цели, стремились к нулю — самолет мчался над нужным квадратом, едва не касаясь крыльями волн…
— Точка сброса!
— Пуск торпед разрешаю!
Техник, отвечающий за вооружение, утопил красную кнопку — и две продолговатые стальные сигары, каждая больше полуметра диаметром, вывалились из брюха самолета, нырнув через мгновение во вспененную черную воду…
— Торпеды в воде!
— Разворачиваемся на повторный заход!
Хотя вероятность этого и мала — меньше десятой доли процента, — но может так случиться, что обе торпеды не поразят цель. Поэтому и нужен повторный заход. Но в любом случае — лодка обречена, без воздушного прикрытия самолет ПЛО ее затопит — не сейчас, так через пять минут.
Операторов вдавило в кресло…
— Эй, полегче там…
— Кому-то срочно надо или я ошибаюсь?
— Все равно это не причина бить хвостом по волнам.
— Даю картинку на монитор…
Даже ночью картинка была потрясающая — самолет, набрав минимальную для разворота высоту, развернулся — едва не сорвавшись вниз — и ринулся вперед, снова ложась на «курс буревестника». Лодка уже выпустила свои ракеты, пенистого следа торпед в воде не было видно…
— Рассчитать повторную атаку!
И тут совсем недалеко еще не успокоившаяся вода будто вздыбилась, вскипела, на мгновение превратившись из волнующейся черной глади в белую кипень. Звук подводного, почти синхронного взрыва и треск ломающихся под напором врывающейся в отсеки воды переборок — для операторов самолета ПЛО это была лучшая музыка…
— Есть попадание! Цель поражена!
— Заходим снова! Нужно оценить ущерб. Может быть, еще трепыхается…
Атомная подводная лодка «Джорджия» кралась почти неслышно, на малом ходу, в десяти метрах под поверхностью воды. Сейчас все зависело от единственного человека на лодке — от старшего гидроакустического поста, в чью задачу входило прослушивать шумы в воде и выделять подозрительные. В отсеках была объявлена тишина…
— Сэр, мы в точке зеро… — негромко доложил штурман.
— Том, что нам говорит ГАС?[175] — так же негромко спросил капитан.
— В воде чисто, сэр, — отозвался старший гидроакустик.
— Четвертому отсеку готовность! — бросил капитан в микрофон.
— Готовность к старту ракет из подводного положения! Цели на направлениях Сьерра-Эхо и Новембер-Эхо, координаты эпсилон-единица-два-три-восемь-восемь-шесть-три-пять-девятка!
— Проверка систем!
Один за другим на пульте управления загораются транспаранты, все — зеленым.
— Сэр, отказов систем нет, к ведению огня готовы.
Капитан повернул ключ, откинул крышку с кнопки.
— Старт!
Лодка слегка вздрагивает, одна за другой ракеты вырываются на поверхность, ложатся на курс — учитывая близость цели, лететь им меньше минуты — всего ничего.
— Кэп, слышу шумы на поверхности. Похоже на сброс буев, — доложил гидроакустик.
— Ракеты вышли…
— Срочное погружение, курс сто тридцать, глубина — тридцать пять. Средний вперед! Отстрелить шумогенераторы!
Шумогенераторы — небольшие цилиндры, похожие на дымовые шашки, они создают в воде посторонние шумы, по силе превышающие шумы, исходящие от лодки, и тем самым маскируют ее…
Вода с шумом ворвалась в балластные цистерны, лодка стала быстро погружаться с дифферентом на нос.
— Слева по борту шумы торпед, дистанция двадцать кабельтовых, быстро сокращается! — выкрикнул акустик.
— Боевая тревога! Торпедная атака!
— Одиннадцать кабельтовых!
— Отстрел имитатора по правому борту! Экстренное погружение, курс сто пятьдесят, полный вперед!
Командир подлодки рисковал, и рисковал сильно. Десять градусов — максимально возможный курс лодки, если больше — всех просто собьет с ног силой инерции. Но от торпедной атаки надо было уходить. Возможно, торпеды наведутся на имитатор — нечто вроде торпеды, длиной метров десять, полностью имитирующей все шумы подводной лодки.
Лодка тем временем закладывала лихой, почти самолетный вираж, такой, что во всех отсеках все были вынуждены за что-то схватиться, чтобы не упасть. Но лодка инерционна, даже очень — огромная масса и еще больше сопротивление воды не дают ей возможности маневрировать по-настоящему, подобно самолету, у торпеды показатели маневренности выше на порядок. Ни одна из торпед не повелась на имитатор — один из датчиков определил, что масса издающего шум прибора недостаточна для того, чтобы считать этот прибор подводной лодкой. Потеряв цель, торпеды, как и было задумано конструкторами, пошли на круг, сканируя водную толщу поисковыми импульсами. Возможно, капитан североамериканской подлодки и спас бы ее, себя и весь экипаж, приказав остановить лодку и дав ей свободно погружаться — благо дно в этом районе было всего в двухстах метрах от поверхности, для подводной лодки это не глубина. Но капитан приказал «полный вперед», не найти идущую полным ходом лодку, да еще совершающую при этом резкий маневр, было невозможно.
И торпеды нашли ее…
Десант на Бейрут
Траверза п. Бейрут, тридцать километров от берега
Ночь на 01 июля 1992 года
— Внимание, пять минут до десантирования! Приготовиться!
В просторном десантном отсеке «Сикорского», словно светофорный сигнал опасности, замигал красный маячок у самой аппарели.
Автомат — специальный, подводный, типа «Морской лев», боекомплект двух видов — подводный, в виде патронов с длинными заостренными штырями, и надводный, обычные патроны, необычно малого калибра. Всего 5,45, но повреждения в человеческом организме от такой пули ужасающие. А сам
