браться за оружие? – трактирщик отхлебнул вина из кружки. Глаза уже стали мутными…ох и не любил Кларенс такой мутный взгляд, столько спившихся людей он перевидал в Келоне…- Я бы на вашем месте ушел из этих краев. Налей-ка мне еще, парнишка!
Кларенс молча налил вина в подставленную кружку.
Вот значит как. Трудно взяться за оружие? А видеть как убивают твоих родных из соседней деревни, пощадив вашу – легко? Кларенс не глядя плеснул себе вина и залпом выпил. По телу пробежала теплая волна и в голове отчего-то зашумело, но так было легче. Не так отчаянно хотелось вскочить с места и поднять людей на что угодно – на победу, на смерть, лишь бы не жить так… никак.
Крепкая рука легла на плечо. Ольг без слов отодвинул его чашку подальше и покачал головой.
– Не стоит,- подтвердил трактирщик,- Не стоит оно того, парень.
И глаза у него внезапно стали очень трезвыми.
– Элиа, Кларенс, идите, мы тут сами поговорим,- Ольг выразительно глянул на Элиа, отчаянно пытающегося понять, что происходит,- Идите,- добавил он с нажимом.
– Почему он всегда что-то скрывает? – со злостью спросил Кларенс, когда они уже сидели во дворе трактира и наблюдали за тем, как ветер колышет густую траву.
Элиа встряхнул медно-красными волосами.
– Он нас оберегает,- мудро заметил он.
– Как же! И ты конечно же на его стороне.
Элиа прикусил губу. Потом сказал – спокойно и выдержанно:
– По-моему, тебе не стоит больше пить. Ты начинаешь говорить глупости.
– Но это правда!
– Знаешь что,- Элиа встал,- Мне тоже не нравится, когда меня отсылают куда-нибудь под предлогом моей якобы безопасности, но Ольгу я верю! И ты верь!
Маленькая хрупкая фигурка с пламенеющими волосами вдруг начала источать странную мощь. Кларенс замечал такое за Элиа несколько раз, но сейчас ему вдруг показалось, что его непонятная сила, замешанная на упрямстве, величии и недетской мудрости, стала как-то глубже. Не такая явная, как при прежних показах, она стала крепче. Может быть, влияла страна, в которой они оказались, или уничтоженная деревня – Кларенс не знал. Задумываться об этом сейчас не хотелось.
– Ладно. Угомонись.- Кларенс сорвал травинку, задумчиво пожевал ее. Раздражение схлынуло и теперь его больше волновали насущные проблемы,- Интересно, как мы собираемся сделать это?
– Не знаю,- честно признался Элиа, остывая.- Но я не отступлюсь.
Вслух Кларенс этого не сказал. Может быть, потому что понимал, что и он сам ничего в этот раз не решает. А единственный среди них воин сейчас спаивает старого трактирщика в надежде узнать как можно больше о своем противнике. Что ж, по крайней мере, в силах Ольга на этот счет они уверены: оба не раз видели, как тот демонстрирует свою недюжинную силу, побеждая противников изящно, быстро и без лишней жалости. Вообще без жалости, подумал Элиа, вспоминая репутацию Ольга в замке Нарит, когда кумушки шептались о нем и его отряде.
– Собираемся,- рявкнул Ольг, появляясь в дверях. Кларенс вскочил на ноги, неловко стукнувшись рукой об дверь, Элиа плавно приподнялся и поправил на себе заплечный мешок,- Старик продал нам трех лошадей, мы поедем верхом.
Они резко сорвались вперед, а трактирщик, вышедший к дверям лишь покачал головой и поразился тому, насколько же они юны.
Порывистая грациозность Элиа, похожая на грацию молодого котенка, еще не осознающего того, что он – хищник, вполне способный охотиться.
Неуклюжий встрепанный Кларенс – слишком быстрые шаги, длинные руки и ноги, всклоченная шевелюра…и лишь странный огонь в глубине глаз, показывающий – этот юноша не так-то прост, как кажется.
И Ольг, убивающая молния в образе человека, стремительный, яростный, но прячущий свою ярость под маской холодного безразличия.
Они вскочили на коней и умчались по дороге, поднимая клубы пыли, а старик трактирщик с внезапно протрезвевшими глазами послал им вслед охранительные знаки.
Замок предстал перед ними во всем своем мрачном великолепии: высокие башни с бойницами для стрелков, крыши, которые закатное солнце окрасило в зловещий багровый цвет, воины, снующие по двору. Элиа что-то не мог припомнить, чтобы Нарит выглядел таким воинственным, и сказал об этом вслух.
Дорога проходила по возвышенности и они могли видеть весь замок – огромный, мрачный и угрожающий. Ольг хмыкнул:
– От кого защищаться-то?
Элиа подумал, что Нариту, в отличии от этого замка с неизвестным ему названием, защищаться как раз было от чего. А еще он мог видеть, что проникнуть незамеченными сюда очень трудно, а выйти еще труднее. Рядом Кларенс долго и проникновенно костерил и замок и тамошнего тана и саму нелепую историю, в которую его опять угораздило вмешаться. Он тоже отлично все понимал и, кажется, боялся.
Ольг тронул поводья своего коня и тихо сказал:
– Если мы хотим оказаться в замке до наступления ночи, нам следует поторопиться.
Поторопились он сам и Элиа. Кларенс еще с минуту глядел на замок, пробурчал нечто вроде 'проклятые идиоты, вечно вас несет туда, куда не следовало бы', и пришпорив своего коня, поскакал за ними.
В замке их приняли подозрительно ('чего еще от них ожидать', пробурчал Кларенс), но пустили и даже накормили, впрочем, все это в той части крепости, где жили подмастерья и крестьяне.
Ночью, лежа на сеновале и слушая как за шаткими стенами конюшни пофыркивают лошади, Ольг сказал уже засыпающим мальчишкам:
– Завтра мы все узнаем, а потом вы уедете отсюда.
Кларенс поднял голову – с волос моментально посыпались соломинки и травинки.
– А ты?
– А я,- Ольг запрокинул голову на скрещенные руки и уставился на звезды, – пожалуй, останусь.
Элиа ничего не сказал.
Утром Кларенс проснулся и не обнаружил Элиа рядом. Ольг безмятежно спал, солнечные лучи заставляли вспыхивать его седеющие волосы яркими красками. В одежде запутались мелкие травинки. Чем больше Кларенс смотрел на друга, тем больше по-доброму завидовал. Ольг был красивый. Самому Кларенсу – и он это отлично знал даже с высоты своих пятнадцати – никогда не иметь такого удивительного лица: старого и юного, спокойного и выразительного одновременно. Это лицо словно было скопировано с древних изображений великих королей, богов и героев, о которых очень любил
