— Сперва узнаем мнение мистера Чесни, — предложила Ванесса. — Вы можете нарушить законы?
— Смотря какие, — ответил осторожный Говард.
— Такие, что риска нет.
— Ну…
— Тогда…
— Ну, положим, могу. А в чем дело?
— Сейчас узнаете. Видели новую картину? Надо ее украсть. Как вы, поможете?
— Естественно.
— Прекрасный ответ.
— Что надо сделать?
— Уехать.
— Отсюда?
— Именно. Машина при вас?
— Да.
— Вот и уезжайте.
— Не понимаю.
— Сейчас объясню.
— Зачем мне уезжать?
— Чтобы ничего не заподозрили. Хватятся картины, а вас давно нет.
— Но если меня нет…
— Не беспокойтесь, вы вернетесь и будете сидеть тихо, пока мы с Уилбуром все не сделаем. Точнее, когда мы пойдем за картиной, стойте под окном. Мы спустим ее на веревке, вы отвезете в Лондон. Наутро будет страшный шум. Герцог заподозрит Уилбура, прочешет его комнату, но ничего не найдет. Придется списать на воров. Потом вы с Уилбуром встретитесь там, в Лондоне, он ее возьмет. Вот и все.
Она замолчала, как бы ожидая аплодисментов, и дождалась их от Траута.
— Ну, мозги! Нет, какие мозги!
— Спасибо, рада слышать.
— У моих жен их не было.
— Вот как?
— Ни малейших. Нет, какой ум!
— Спасибо, Уилли.
Все помолчали. Голос совести, видимо, что-то шептал Трауту.
— Я пошлю герцогу чек, — наконец, сказал он.
— И выдашь себя. Посылай уж лучше признание.
— А он не поймет, от кого.
— Анонимный чек?
— Да, вроде их не бывает… Тогда деньги. Ванесса пожала плечами.
— Не советую.
На этом собрание закрылось. Траут пошел переодеваться. Конни он боялся и не хотел рассердить. Говард Чесни боялся только Биджа и никуда не пошел. Действительно, одеться, думал он. Плевое дело. Он еще не обсудил один пункт.
— А условия? — сказал он. Ванесса удивилась.
— Условия? Я помогаю старому другу.
— А я нет. Какие условия, а?
Ванесса не спорила. В конце концов, трудящийся достоин пропитания. [17]
— Ладно, — сказала она. — Уилли человек широкий. Вы сколько хотите?
— Тысячу.
— Многовато.
— Нет.
— Хорошо, скажу Уилли. Хотя…
Ванесса замолчала. Через холл шли Галли с Джоном.
— Эй, кто это? — спросила она. — Бидж, кто это с мистером Трипвудом?
Бидж, ставивший на столик коктейли, учтиво повернулся к ней:
— Это мистер Халлидей, мэм. Сегодня приехал.
Он удалился, она повернулась к Говарду и увидела, что на нем лица нет.
— В чем дело? — спросила она.
— Нет, это надо же? Сколько этих судейских, а приехал — он! Нет, это…
— Вы его знаете?
— Ха-ха! Когда я последний раз влип, кто был адвокатом? Халлидей!
Ванесса была сильной женщиной, но ведь не железной.
— Что! — вскричала она.
— Да. Он — адвокат.
— Вы уверены?
— А то! Помнит он меня? Еще как помнит! Навидался. Куда идем?
Вопрос был удачный, и Ванесса при всем своем уме не смогла придумать ответ. Однако она не сдалась.
— Ладно, — сказала она. — Надо подумать. Идемте в галерею.
Когда они туда пришли, она сказала:
— Есть. Сидите у себя, обедать не ходите. Я скажу, что вам нездоровится. А завтра…
— То-то и оно! Он меня увидит, а старушка — вышвырнет.
— Вы слушайте! Завтра вы уедете на рассвете.
— А что вы им скажете?
— Вам звонили, ждут на заседание.
— Они поверят?
— Конечно.
— Кто брал трубку?
— Я. Встала очень рано.
— Мура какая-то.
— Лучше не придумаем.
— Ладно. А потом что?
— Сидите в «Гербе Эмсвортов» дня два.
— Там кровати — жуть! Мне один говорил, набиты камнями.
— Ну, езжайте в Лондон, только оставьте телефон. Я вам позвоню. Мы без вас не управимся.
Говард смотрел на картину без должного восхищения.
— На что она Трауту?
— Похожа на его жену.
— На свинью!
— Лорд Эмсворт тоже так думает. Дело не в том. Поможете — получите тысячу. Идет?
Говард согласился, он любил деловой тон.
— Ну, все. А теперь идите к себе, и поскорей, я пошлю их с обедом.
Она убежала, он двинулся за ней, но отступил. По коридору шли герцог с адвокатом.
Глава девятая