— Он приедет сюда. Мы тут пробудем до осени.
— Приедет, как же! Задержится. Работы много. Он так и пишет. Да, забыл тебе сказать. Ко мне попало его письмо.
Леди Констанс вскрикнула.
— И ты прочитал?
— Проглядел. Много чепухи.
— Ну, знаешь!
— Откуда известно, кому оно?
— Это пишут на конверте.
— Не заметил.
— И в начале письма.
— Так было «Душенька». Может, это я. Да и вообще, какая разница? Я тебе все сказал. Можешь не читать.
— Дай письмо!
— Лезь под кровать, оно упало, — посоветовал герцог. — Ветер, знаешь, сквозняк. Вываляешься в пыли. Оно у самой стенки.
Леди Констанс закусила губу. Больно, да, но не кусать же герцога!
— Я вызову Биджа.
— Зачем? Он не пролезет.
— Он пришлет мальчика, который точит ножи.
— Его дело. На чай не дам.
На этой суровой ноте беседа и кончилась. Леди Констанс ушла в большом волнении. Она очень ждала Джеймса, не только ради себя, но и ради брата. Ее любимый муж был разумен и спокоен, это вам не юный Халлидей. Кто знает, что упустил неопытный врач, до чего дойдет несчастный Кларенс? Будет есть в библиотеке, никого к себе не подпустит…
Достигнув будуара, она вызвала Биджа и велела ему послать к герцогу мальчика. Потом постояла у окна, подумала и поняла, что делать.
Сэр Родерик Глоссоп куда-то уезжал, видимо — к больному, но не навек же! Надо пригласить его. Такой специалист поможет и за несколько дней.
Она подошла к телефону, набрала номер, и голос ответил ей:
— Приемная доктора Глоссопа.
— Нельзя ли попросить сэра Родерика? — осведомилась она.
— Простите, он в Америке Всех больных ведет сэр Аберкромби Фитч. Дать вам его телефон?
— Нет, спасибо. У нас помощник сэра Родерика.
— Простите?
— Помощник. Ассистент.
— У сэра Родерика нет ассистента.
Леди Констанс не выдала своих чувств, истинные леди их не выдают.
— Произошла какая-то путаница. С вами говорит леди Констанс Скунмейкер из Бландинга. В замке находится некий Халлидей, называющий себя ассистентом сэра Родерика. Что вы знаете о нем? Может быть, он ассистент сэра Аберкромби?
— У сэра Аберкромби тоже нет ассистентов.
— Вы уверены?
Секретарь поджался. Нельзя задавать секретарям такие вопросы.
— Абсолютно, — ответил он.
— Спасибо, — сказала леди Констанс тоже без особого тепла, повесила трубку, перевела дух и кинулась к герцогу. Именно он, думала она, может все объяснить.
У него был местный врач, и она подождала, дрожа от нетерпения. Наконец, после слов «Ну, вижу, мы поправляемся», целитель ушел, а герцог снова закурил сигару.
— Знающий тип, — заметил он. — Как ты думаешь, сколько у него набежит? За год? Вряд ли много, все ж тут деревня. Правда, у нас в Уилтшире лекарь живет неплохо. Пьяниц лечит, на них и выезжает.
Леди Констанс не собиралась обсуждать доходы сельских врачей и перешла к сути дела.
— Аларих, я хочу знать все про этого Халлидея. Герцог попыхтел сигарой.
— Как это «все»? Я сам ничего не знаю. Помощник Глоссопа, хочет жениться на Линде. Ну, это не выйдет! Толкает, видите ли, людей и еще лезет в семью! Нет уж, пардон. Приходил сюда, подлизывался. Я его погнал, будь здоров!
Поразительные сведения отвлекли леди Констанс от основной темы.
— Что ты сказал? — проговорила она. — Хочет жениться на Линде?
— Вроде бы да. Влюбился, видите ли!
— Да он с ней вчера познакомился!
— Видала? — спросил герцог. — Настоящее кольцо. Кольца дыма не больше занимали леди Констанс, чем доходы сельских врачей. Она повторила свой вопрос, и герцог кивнул.
— Это верно. Но Трипвуд сказал, они давно знакомы. Дарил ей всякие духи, чтоб ему треснуть. Трипвуд сказал, они поссорились, а он приехал мириться. Он его крестник, то есть Трипвуда. Оно и видно. Что ты смотришь, как дохлая утка?
Леди Констанс смотрела, как дохлая утка, ибо она поняла все. Брат ее Галахад, истинный змий, привез в замок еще одного самозванца. Нет, у змиев все же есть какие-то пределы.
Бландингскому замку везло на самозванцев. Двух-трех привозили другие, но чаще это был Галахад; и ей, как бывало нередко, захотелось освежевать его тупым ножом.
Однажды, в детстве, он упал в пруд, и его выловил садовник. Какая глупость! Все беды, подумала она, от таких садовников. И она потянулась к звонку.
— Что ты делаешь? — спросил герцог.
— Вызываю Биджа.
— Мне Бидж не нужен.
— Ничего, мне нужен, — мрачно отвечала она. — Пусть передаст мистеру Халлидею, что я хотела бы с ним побеседовать.
Глава одиннадцатая
Когда Галли приезжал в замок, он любил полежать после завтрака в гамаке, размышляя о космосе, или о Дальнем Востоке, или, наконец, о бегах. Естественно, в это утро он размышлял о крестнике, пока, открыв глаза, не увидел его самого.
— Привет, Джонни, — сказал он. — А я о тебе думал. Как ты с Данстаблом, поладил?
Джонни был мрачен, словно спал еще меньше, чем прославленный полуночник, девятый граф.
— Не очень, — ответил он. Галли не поддался его тону.
— А ты плюнь!
— Плюнуть?
— Конечно. Ты же не ждал, что он сразу оттает. Все ж ты его толкнул с лестницы. Беседуя с ним, я заметил, что он расстроен.
— Наверное, он думает, что это нарочно.
— Какая несправедливость! Лучшие люди падали с этих ступенек, я, например. А вообще, зря ты так скакал.
— Я не скакал. Знаете, Галли, у меня такое чувство, будто кто-то меня пихнул.
— Чепуха. Даже в этом замке не сбрасывают людей с лестницы.
— Да. Видимо, показалось.
— Вот именно. Не это важно. Важен герцог. Ты его не умаслил?
