– Фелюку приготовь парадную! – сквозь зубы приказал Муртаза. – Да не ту, что давеча татар встречали... ту, что подарок султанский! Что за флаг?
– Приставы твердят – Московский, – нерешительно ответил адмирал, – один татарин распознал.
– Шакалье отродье! – выругался паша, – Откуда у московитов свой флаг, то есть флот? Англичане твердят, что царь Петр сейчас в Европе, инкогнито. Татары, псы поганые, гашиша обожрались! Где мои чиновники?
– На пристани, светлейший. Ожидают ваших распоряжений.
Муртаза затопал ногами. Один из остроносых туфель слетел с ноги и закатился под кальян. Гассан- паша, кряхтя и харкая, согнулся и подобрал туфельку. Надев ее на ногу Муртазы-паши, он выжидательно посмотрел на него.
– Идем, – поджал губы комендант Керчи, – кто-то должен ответить за наше беспокойство.
На пристани было все тихо, как на похоронах. Приставы, чиновники, беи стояли на центральном пирсе и, вытягивая жирные шеи, глядели во все глаза на появившийся невесть откуда корабль. На появление адмирала Гассан-паши с Муртазой никто не обратил внимания.
– Всех на кол! – начал заводиться Муртаза-паша. – Чей корабль, я вас спрашиваю?
Один из беев обернулся и, тряся откормленной ряхой, начал докладывать:
– На рассвете караульные Восточной башни обнаружили, что вместе с рассветом к ним заявился огромный корабль. Вот уже два часа он лежит в дрейфе и не подает признаков жизни. Старый Мустафа возвращался с рыбалки и прошел на своем куттере в каком-нибудь кабельтове от него.
Чиновник посмотрел на Муртазу и нерешительно предположил:
– Аллах нас не оставит. Авось обойдется...
– К шайтану твое «авось», – поправил феску паша. – Гассан-паша, фелюка готова?
– Не знаю, светлейший, стоит ли так рисковать... – нерешительно начал адмирал.
– У меня только два барка! – завизжал Муртаза. – А ты о каком-то риске говоришь! Надо же кому-то узнать, зачем Аллах ниспослал сюда это страшилище!
– Светлейший, – не унимался адмирал, – давай отсыплем Мустафе горсть червонцев – пусть он на своем шлюпе разведает, что к чему.
– Ладно! – сдался Муртаза. – Где этот Мустафа? Сюда его!
Через полчаса куттер Мустафы, идя правым галсом, приблизился к «Ориону». Подойдя на расстояние одного кабельтова, Мустафа зарифовал паруса.
– Эге-гей! – раздался его звонкий крик.
Через фальшборт свесилась голова в бескозырке.
What do you need?[21] – недовольно отозвалась она.
Рядом вынырнула еще одна голова. На этой была надета пилотка. Мустафе она показалось, естественно, деформированной тюбетейкой.
– I was sent by pasha! – заорал турок. – It is necessary for you to meet with him[22].
– What does he want, бля? – деловито осведомилась голова в пилотке. – I do not have any desire to meet with him[23].
– Well, for the sake of me![24] – взмолился Мустафа.
– Ну, если только так! – вздохнул Волков и проорал: – In hour on pier. The outfit is output![25]
Турок убрал рифы и, сделав поворот-оверштаг, помчался к пристани.
– Чегой-то ты, батя, сурово так с ними? – полюбопытствовал Костя.
– А не хрен, сынок, с ними расшаркиваться. Пусть уматывают из Крыма, на хрен. Нам здесь еще города строить.
– Смелость города берет! – пропел Костя и побежал командовать спуском «Мурены».
Та же пристань, но чуточку пополудни. Разномастная толпа наблюдает странную и завораживающую картину: из недр громадного корабля вываливается чудище меньших размеров, с небольшой барк, и стремительно несется к берегу. На этом корабле также нет парусов, но скорость его более чем поразительна. (Скорость «Мурены» была всего двадцать узлов, но собравшиеся на пристани за «всего» бы обиделись.) Достигнув косы, чудовищное судно вползло на него и, не уменьшив ни на узел скорости, приблизилось к пристани.
Толпа весело ломанулась кто куда. Впереди, придерживая рукою феску, мчался сам Муртаза-паша, позабыв о титуле. Немного отбежав, он обернулся и увидал, что судно остановилось, присело, и с его борта спрыгнуло четыре человека: двое мужчин и две женщины. Они недоуменно глядели вслед улепетывающим туркам.
– Стойте, олухи! – заорал паша. – Чего испугались! Летающей лодки ни разу не видели?
– Вообще-то не видали! – произнес запыхавшийся Гассан-паша. – У Султана, насколько я знаю, таких нет.
– А может быть, у него их целых три? – неуверенно предположил Муртаза. – Просто он их никому не показывает. Военная тайна!
Наконец, все собрались, и толпа, предводимая керченским пашой, величаво поплыла обратно. Те сто
