книгу.
– Вы вошли в боковую дверь?
– Я уже собирался было, но потом увидел свет в окне и просто постучал по стеклу витрины, и ко мне вышел Дэвид.
– А Джозефа вы видели?
– Нет. Дэвид сказал мне, что брат сильно не в духе и лег пораньше спать. Ну, я отдал книгу Дэвиду и попросил передать. Вот и все.
– А вы понимаете, что примерно в это время Джозеф погиб?
– Откуда мне знать, когда погиб Джозеф? Я только прочел об этом в газетах – а там таких подробностей не было.
– Во всяком случае, вы последний, кто видел Дэвида Клемента! Как он выглядел? Как обычно? Может, был взволнован? Или на грани срыва?
Лэйн коротко рассмеялся:
– Ну, примерно такой, как всегда. Не слишком гостеприимен, и мне показалось, что он ждал прихода кого-то еще. Впрочем, я могу и ошибаться.
Уайклифф встал и откланялся:
– Спасибо за вино.
Лэйн проводил его до дверей дома и дальше – в заброшенный сад, похожий на пустую съемочную площадку, До появления актеров и операторов с камерами. Уайклифф сел в свою машину и поехал назад в офис, чувствуя себя странно неспокойным.
Разговор с Лэйном возбудил его воображение. Он очень живо представил себе, как трое молчаливых холостяков собирались вместе, рассаживались полукругом у камина, молча курили трубки и пили вино или виски, и тишина лишь изредка нарушалась позвякиванием горлышка бутылки о край стакана или потрескиванием угольков в пламени. Да еще эти часы на каминной полке мерно постукивали, пытаясь отмерить безразмерное время… «Тебе налить, Джо?» – «Нет, с меня, пожалуй, достаточно». Тогда Лэйн наливал себе прозрачного белого вина и отставлял бутылку подальше от пламени камина. А минут через десять майор хрипло спрашивал: «Ну что, может, сыграем партию-другую?…» И тогда они переходят к круглому столу со своими стаканами и садятся играть. «Ваш стакан пустой, майор. Может, для разнообразия попробуете вот это винцо?…»
Интересно, обращались ли они к майору по имени? Нет, сомнительно.
Это ведь было своего рода бегство. Майор бежал от своей сестры и, возможно, пытался заглушить разочарование в жизни. Для Джозефа Клемента это было бегство от нелюбимого брата и его темного бизнеса, который перестал приносить прибыль и оказался источником постоянного беспокойства. А для самого Лэйна – возможно, это общение позволяло забыть о заячьей губе и всех тех унижениях, которые он наверняка испытывал с раннего детства…
В офисе Уайклиффа ждал Керси.
– Звонил мистер Редферн. Молли Стоукс села на одиннадцатичасовой поезд и прибыла в три часа. Я послал Фаулера проследить за нею. По словам Редферна, она ни с кем не вступала в контакт, что само по себе немало значит. Он считает, что девушка теперь так же жаждет разыскать Дэвида Клемента, как и мы.
– А что там поет Уоддингтон?
– Наш Борн сидит на допросах, которые проводит Минз. Там присутствует адвокат, все как положено и Минз уже дважды беседовал по телефону со своим шефом в Лондоне. Похоже, они хотят забрать Уоддингтона к себе в Лондон.
Голова у Уайклиффа все еще была занята Лэйном и «пирушками» в его доме. Поэтому он мог показаться со стороны вялым и безучастным.
– Ну, и что ты думаешь обо всем этом?
– Не могу себе представить Уоддингтона в качестве убийцы, – сказал Керси.
– Я тоже. Так что нам остается искать преступника. Передай Борну, чтобы привел в порядок записи допросов, а там посмотрим…
Уайклиффу всегда было очень трудно думать в одном направлении в течение долгого времени. Мозги у него работали иначе. Идеи возникали на кромке сознания и складывались в хрупкий калейдоскоп словно сами по себе, их нельзя было понукать… То один, то другой аспект дела неожиданно всплывал перед его мысленным взором, и он пытался всякий раз пристально вглядеться в возникающие фигуры, иногда довольно причудливые…
– Не исключено, что кто-то хочет, чтобы мы считали Дэвида Клемента сбежавшим…
– А это не так?
– Это другая сторона медали, но ведь в этом мало смысла, верно?
Керси не совсем понял и решил прощупать шефа дальше:
– То есть вы хотите сказать, что Дэвид может быть все еще здесь, в городе?
– Нет, вряд ли.
– Это верно.
Уайклифф наконец определился в своем решении:
– Ты чем-то конкретным занят сегодня вечером?
Керси усмехнулся. Он не отвлекался на так называемую светскую жизнь. Семья вполне поддерживала его в этом.
– Ну, я думаю, у меня может возникнуть свободный вечерок, отчего же нет.
– Слушай, я хочу, чтобы ты съездил в Борнмут – кстати, согласуй это сперва с Редферном – и разузнал побольше об этом Алане Пейдже, который снимает квартиру на Каннинг-Террас. Все-таки нам необходимо удостовериться, что это именно Дэвид Клемент. Иначе мы можем просто осрамиться. Если все подтвердится, тогда нам понадобится узнать все о его жизни в качестве Пейджа.
– Еще какие-нибудь задания, сэр?
– Нет. Сам я поеду потолковать с Молли Стоукс – Но перед отъездом ему пришлось пообщаться с Дианой, которая была невероятно настойчива.
– Сэр, мистер Беллингс интересуется, ознакомились ли вы с его посланием за номером триста девяносто пять?
– А о чем это?
– Насчет возможности снижения затрат топлива на передвижения автомобильных патрулей…
– Мой ответ: «да».
– Что «да», сэр?
– Что я ознакомился с его посланием.
Диана, похоже, сперва думала надавить на шефа покруче, но по здравом размышлении отступила.
– Кроме того, сэр, на телевидении собираются объявить о розыске. У телеагентства уже есть образцы роликов, и шеф хотел бы просмотреть их вместе с вами…
– Когда?
– Завтра в десять утра.
– Ну так ведь это завтра!
Это прозвучало по-детски, конечно. Но что поделаешь – приходилось в некоторых вопросах становиться ребенком, чтобы не отрываться от обдумывания текущего расследования. Иначе потеряется некий незримый контакт, идеи перестанут выплывать на поверхность и откажутся складываться в схемы…
На часах было уже начало седьмого, когда он наконец доехал до Бир-стрит и припарковался у каравана полицейских машин. Ветер стих, но небо все еще было обложено тяжелыми свинцовыми тучами. Магазины закрыты, улица безлюдна. Уайклифф не стал соваться в полицейский фургон, а медленно, прогулочным шагом пошел мимо верфи, вглядываясь в спокойную стоячую воду. Именно в тихой воде черти водятся.
Бели Клемент действительно смылся, то он должен был поехать в Борнмут, на заранее подготовленную подставную квартиру. Но яхту «Манна» сняли с рейда, а посадочную лодочку перевернули. Значит, некто вышел с нее на берег, Уайклифф был в этом уверен. Но находился на борту яхты один человек или двое? Если двое – тогда один остался на яхте и увел ее куда-то… Куда? А если Клемент был один, то куда же
