ожидать ее появления в бухте на следующее утро?
Брайс замер с кружкой пива в руке, недонесенной до рта.
– Нет, никак. Скорей всего, ее снесло бы дальше вдоль берега.
Тоби опустошил свою кружку и добавил:
– С этим и я согласен.
Уайклифф подумал про себя: «Ну вот, заговорили профессионалы!», а вслух произнес:
– Все выглядит так, будто на яхте приплыли в бухту, здесь пересели в лодочку, доплыли до берега, а потом пустили лодочку в свободное плавание…
– А как же «Манна»? – удивился Тоби.
– Если их было двое, один из них мог уйти на «Манне» в открытое море, а второй на лодочке – высадиться на берег.
Тоби кивнул:
– Пожалуй, это возможно. Иначе всю эту чертовщину никак не объяснишь.
Такое объяснение для Тоби Уильямса, возможно, подходило, но для следствия? Опять приходится иметь в виду двух преступников…
Уайклифф договорился с Брайсом, что тот доставит лодку в сарайчик для дальнейшего ее осмотра, а также организует поиск на берегу выброшенных волной весел. Обговорив все эти вопросы, они втроем пообедали в маленькой комнатке за баром. Им подали печеную скумбрию с вареной картошкой.
В свой офис Уайклифф вернулся только к двум часам дня. За утро его неуверенность и смятение стали только глубже. Итак, двое, один из которых высадился на Хакетс-Кав. Если один из них был Дэвидом Клементом, то кто же был второй? И кто из них высадился?
Пока Уайклифф отсутствовал, в его офис наведался адвокат с Бир-стрит, некий Эверетт Френд, Френд заявил, что у него имеется информация насчет завещания Джозефа Клемента и он хотел бы переговорить с людьми, ведущими следствие.
Для адвоката довольно-таки откровенно. Уайклифф решил отправиться к Фрейду сам.
Эверетт Френд не процветал, у него была маленькая контора над булочной – две замшелые комнатки, с унылыми шкафами, похожими на старые нераспроданные гробы в лавке гробовщика. В первой комнатке немолодая женщина сидела за столом с довоенной пишущей машинкой «Ремингтон» и дряхлым телефоном. В другой сам мистер Френд пребывал в раздумьях над столом, заваленным бумагами, папками и связками документов, перехваченных розовыми ленточками.
Френд оказался примерно ровесником Уайклиффа и соответственно одного с ним поля ягодой. Ясное дело, оба страдали старомодной мягкостью, которая так мешает в бизнесе. Уайклиффа адвокат поприветствовал лишь печальной улыбкой. Голос у него был тонок и визглив, глаза слезились, а изо рта пахло ментоловой жвачкой.
– Дело вот в чем. Меня пару дней не было тут в офисе, я простудился… Узнал о смерти бедняги Джозефа буквально вчера, но ведь что я мог поделать? А моя секретарша… – он неопределенно махнул рукой в сторону соседней комнаты и ничего не прибавил.
– У вас есть, что сказать насчет завещания?
Френд развязал один из ворохов бумаги на столе.
– Да, мы держим у себя это завещание. Их отец сотрудничал с другим адвокатом, но когда семейно. дело взял в свои руки Джозеф, он обратился ко мне. Мы с ним вместе в школе учились… А вы и вправду думаете, что он убит, суперинтендант?
Ясно было, что сведения адвокат мог почерпнуть только из расхожих слухов, не более того. Уайклифф откинулся в кресле, напустив на себя вид важного чинуши. Он сидел у низенького окна, выходящего на двор булочной, и по этому двору ходил юноша в бледно-серой рабочей одежде и заносил в помещение лотки с пирожными и кексами. Почти что картина Брейгеля – сегодня, как и четыреста лет назад…
Итак, выяснилось, что по партнерскому соглашению Дэвид получал сорок процентов от прибыли и прочих приобретений фирмы, но только
– …Именно
– Значит, их партнерство не было успешным?
Адвокат аккуратно высморкался.
– Джо никогда со мной не откровенничал, но у меня лично сложилось впечатление, что у них возникли недоразумения, и моя догадка подтвердилась, когда я получил от Джозефа указание подготовить новое завещание…
Адвоката все же пришлось уламывать довольно долго, и наконец он зачитал последнее завещание Джозефа Клемента таким удивленным тоном, словно видел его впервые…
– Да, последнее завещание имеет превосходящую силу над первым, в котором почти все предназначалось брату, Дэвиду. А в этом завещании, составленном около года назад, Джозеф оставляет все имущество своему товарищу, Майклу Джону Лэйну, а я назначен душеприказчиком.
– Вы знаете этого Лэйна?
– Ну, только в лицо. Он краснодеревщик, у него мастерская по соседству с антикварной лавкой…
– Он женат?
– По-моему, он такой же вечный холостяк, как и покойный Джозеф.
– Его известили насчет завещания?
– Сегодня утром я ему звонил, и мы договорились о встрече на завтра.
– А что насчет похорон?
Френд заговорил еще более рассудительно, хотя казалось, что он и без того уже был на пределе.
– Согласно завещанию, я назначен распорядителем этой церемонии. Судя по всему, Джозеф очень боялся кремации. Не знаю, когда я смогу получить тело, но похороны уже назначены на три часа в пятницу. Это будет в Маунт-Чарльз.
Френд проводил Уайклиффа до самого начала лестницы, где явственно ощущался запах свежих булочек, идущий снизу.
– Суперинтендант, если Джозеф убит, то надеюсь, что вы найдете убийцу. Знаете, таких порядочных людей, как Джозеф, не так много осталось на свете.
От адвоката Уайклиффу нужно было пройти буквально два шага до кафе Анны Блажек. Она как раз убирала помещение, стулья стояли кверху ножками на столах. При виде Уайклиффа она выключила пылесос и улыбнулась совсем по-девичьи.
– Знаете, мне кажется, вчера я правильно поступила.
Уайклифф еще раз теплю ее поблагодарил:
– Я думаю, вы получите от министра внутренних дел почетную грамоту – повесите ее на гвоздик у себя в заведении.
Она засмеялась:
– Э, нет, так я всех своих завсегдатаев распугаю.
– Кстати, не знаете ли вы приятеля Джозефа по имени Майкл Лэйн?
– Лэйн? Единственный Лэйн тут на всю округу – это Зайчик Лэйн, краснодеревщик. Его все зовут Зайчиком, потому что у него заячья губа… Не знаю, дружил ли он с Джозефом. Впрочем, отчего же – они могли быть приятелями.
– Он женат?
– Нет, холостой. Живет один-одинешенек с тех самых пор, как его мать померла. Если прикинуть, то они с Джозефом были два сапога пара.
Дом Зайчика Лэйна был похож на все соседние дома, за исключением разве что пристроенной мастерской. Дверь мастерской была открыта, и Уайклифф вошел. В его ноздри сразу ударил крепкий запах клея, скипидара и свежеобработанного дерева. Помещение представляло собой обычный сарайчик, длинный, полутемный, с мутными толстыми стеклами в маленьких оконцах Посреди сарая стояла длинная скамья, на которой сушились уже готовые ящички. Везде в беспорядке стояли разнообразные предметы мебели и хитроумные механизмы для выпиливания, сверления и строгания.
– Есть тут кто-нибудь?
