– с еле заметной щербинкой над самой ручкой.
– Ну, держись, Тина Сергевна, пришло твое время! – усмехнулась она, вынула из сумки бумажный пакетик и аккуратно, не уронив ни крупинки, высыпала в треснувшую чашку белый порошок, залила заваркой, потом кипятком, очень тщательно перемешала и, подумав, добавила еще две ложки сахару.
– Чай готов! – объявила Виолетта, появляясь с подносом в комнате. Чашка со щербинкой заняла свое место на столе прямо перед Тиной.
– Знаете, а иголки все черные, будто их на огне обожгли! – продолжая говорить, Тина взяла чашку в руки и машинально отхлебнула. – Вот Виолетта не даст соврать, она сама их видела, даже накололась. Представляете?
– Да что ж тут представлять, дело известное. Так черные колдуны, ну те, которые зло творят, порчу наводят, это у них первое средство... Люди-то всякие бывают, есть и такие, кого пряником не корми, дай причинить вред ближнему. Вот и испортили тебя, голубку...
– Какой странный вкус у вашего чая! – Тина хотела отставить чашку, но Никита, повинуясь взгляду Виолетты, остановил ее.
– Пей, пей, голубка! Непременно надо выпить! Травки в том чае не простые, целебные, чудодейственные. Все хвори твои как рукой снимет.
Тина слегка поморщилась, но, видя, что и хозяин, и Виолетта уже опустошили свои чашки, собралась с духом и залпом выпила всю свою порцию.
– А еще как-то раз... – принялась было рассказывать она, но перебила сама себя: – Что-то мне нехорошо сделалось... Душно и голова кружится... Откройте ок... – Голова ее свесилась на грудь, и Тина потеряла сознание.
– Голубка, что с тобой, голубка! – Никита подскочил к женщине, схватил ее за плечи, испуганно заглядывая в лицо. – Виола, что с ней? Ты что, подмешала что-то в чай?
– Если бы я подмешала что-то в чай, мы бы с тобой сейчас тоже отключились! – спокойно возразила Виолетта. – Обычный обморок на нервной почве, с ней это часто бывает. Я, кстати, предупреждала тебя, что она дамочка впечатлительная. А ты, по-моему, перестарался, запугал ее этими черными магами!
– Но я не думал... – Актер окончательно растерялся.
– Ладно, Никита, я сама с ней разберусь! Знаешь что, бери-ка ты твои денежки, да и езжай домой, здесь тебе уже делать нечего. – Вместе с конвертом она вынула из сумки книжечку расписания и пролистнула ее. – Вот, через сорок минут электричка есть, как раз поспеешь. Только переодеться не забудь да бороду снять, а то распугаешь народ.
– Да, я сейчас! – Никита исчез в другой комнате, а Виолетта, бросив тревожный взгляд на Тину и убедившись, что та все еще без сознания, вынула мобильник и набрала номер:
– Але? Это я. Все готово. Скажи своим ребятам, чтобы приезжали, да поскорее.
– Ты уверена, что с ней все в порядке? – Никита уже успел смыть грим и сменить косоворотку на тонкий джемпер.
– Конечно, уверена. Я ж тебе говорю – с ней это часто случается. Кажется, такая странная форма эпилепсии... Проспит часа два и будет как новенькая. Давай, мой хороший, – Виолетта чмокнула его в щеку. – Иди, а то опоздаешь. Ты молодец, сегодня был просто на высоте! Я, честно говоря, и не подозревала, что ты настолько талантлив. Смоктуновский отдыхает!
– Ты не шутишь? – Актер так и просиял.
– Конечно, не шучу! Ты умничка. Беги, а я тебе позвоню на днях. Есть у меня одна мыслишка, пора тебя в хороший театр устраивать... Ну да ладно, потом поговорим.
Проводив Никиту, Виолетта осмотрела пленницу, стащила с безжизненного тела коротенькую лайковую курточку и модные остроносые полусапожки на высоких каблуках и положила вещи в большой ярко-желтый пакет с эмблемой аптеки «Старый лекарь». В кармане курточки у Тины обнаружились ключи от машины, и Виолетта положила их в карман своей ветровки – сегодня они еще должны были понадобиться. На шее у Тины висел изящный мобильный телефон. Виолетта сразу же отключила его, хотела было выбросить, но пожалела – больно уж красивый и дорогой – и сунула себе в сумку.
Затем она сняла с руки Тины золотые часики, а с шеи – изящный кулончик от Тифани, с которым ее хозяйка никогда не расставалась, хотела снять еще и обручальное кольцо, но оно очень крепко сидело на пальце и никак не хотело поддаваться.
– Ладно, фиг с ним! – решила Виолетта. – Не буду дергать, а то еще очухается, не дай бог!
Она завязала часы и кулон в салфетку и тоже бросила в пакет, затем присовокупила к ним еще и Тинин зонтик.
– Так, вещественные доказательства готовы! – сказала сама себе Виолетта, достала из шкафа несколько полотенец побольше, крепко связала Тине руки и ноги, завязала глаза и, подумав, заклеила рот широкой полосой лейкопластыря. Она была настолько спокойна, что даже сама этому удивлялась. Раздражало только одно – отсутствие Старухи. И куда эта дрянь могла запропаститься?
В ожидании санитаров Виолетта принялась прибираться в доме. Сожгла упаковку от лекарства, выбросила в компостную кучу пучки трав, вылила в туалет остатки чая, тщательно вымыла всю посуду средством «Fairy», а Тинину чашку вдобавок еще и обдала кипятком.
Но вот к шуму дождя за окнами прибавился звук едущего автомобиля. Виолетта спешно затушила сигарету и, накинув дождевик, вновь поспешила на улицу. Она опасалась, что появление специальной перевозки может привлечь внимание соседей, но тревоги ее оказались напрасны. Из-за сильного дождя улицы пустовали, да и по виду автомобиль частной клиники больше всего напоминал машину реанимации – ну, стало кому-то плохо, случается.
Виолетта поспешила открыть ворота, радуясь тому, что велела Тине отогнать машину подальше – перевозка без проблем въехала на участок. Двое парней, среди которых был уже знакомый Виолетте Вадим, выскочили из машины, третий остался сидеть в кабине.
– Где? – коротко спросил санитар. Виолетта провела их в комнату. Вид связанной Тины с заклеенным пластырем ртом не вызвал у приехавших никакого удивления.
– Что давали? – поинтересовался Вадим.
– Верозепам.
– Сколько?
– Пакетик.
– Давно?
– Около часа назад.
Вадим кивнул. Они с напарником легко, как пушинку, подхватили худенькое обмякшее тело Тины, не обращая внимания на дождь, вынесли на улицу и ловко погрузили в автомобиль.
– Ну, поехали! – хлопнул дверцей Вадим, и через мгновение машина исчезла за пеленой дождя.
Проводив санитаров, Виолетта еще раз огляделась вокруг, но, к счастью, все было тихо. В будние дни у них на улице бывало не так уж много народу, разве что дети, но они сейчас сидели по домам из-за дождя. К тому же поселок был старым, участки большие, тенистые, заросшие деревьями, да не какими-нибудь там чахлыми яблоньками, а вековыми дубами и елями в полтора обхвата. Здесь скрыть что-либо было гораздо проще, чем в этих современных, голых, как ладонь, наделах в шесть соток, где за три улицы видать, какого цвета штаны у наклонившейся над грядкой соседки.
Виолетта еще раз проверила, все ли в порядке, заперла дом, бросила на переднее сиденье желтый пакет с Тиниными вещами, села за руль «Пежо», выехала на улицу и, закрыв за собой ворота, осторожно тронулась в путь. С этого момента начинался самый опасный этап – здесь в их предварительном плане было единственное слабое место. Проблема заключалась в документах – у Виолетты были водительские права, но, разумеется, не было доверенности на машину, не могла же она попросить Тину ее оформить! Виолетта подумывала было обратиться к Игнатьеву, но побоялась – это выглядело бы подозрительно. Поэтому она лишь взяла с собой побольше денег – откупиться, и старалась ехать очень осторожно, дисциплинированно соблюдая все правила, чтобы не привлечь внимания милиции. Она загодя изучила карту и специально выбрала окольный маршрут, как можно дальше от центральных трасс и постов ГИБДД. Но все равно на какое-то время ей нужно было выехать на Минское шоссе, и Виолетта не переставала молиться – сначала про себя, а потом и вслух, – чтобы все обошлось.
– Чего это ты господа-то вдруг вспомнила? – захохотала появившаяся на заднем сиденье Старуха. –
