– Правда? Ух ты!
Первый раз за все время службы в этом доме Виолетта оставила мальчика засыпать одного и поспешила с третьего этажа на второй – к Тине.
– Молодец! – сказала семенящая рядом Старуха. – Ловко ты это все провернула. И когда только успела эти иголки подсунуть – даже я не видала!
Тина полулежала на низком диване, перед ней на журнальном столике стояли початая бутылка виски и грязный стакан.
– Дайте сигарету! – попросила она неожиданно охрипшим голосом. Нервно закурила, встала, заходила по комнате. – Что же мне теперь делать? Получается, эта женщина добилась своего – я несчастлива, Стас теперь встречается с ней. А ну как он уйдет к ней навсегда? Черт, все на свете отдала бы, чтобы узнать, кто это такая. Неужто правда Марьяна? Или все-таки эта шлюха, его секретутка?
– Знаете, Тина, – Виолетта неторопливо опустилась на диван и тоже затянулась сигаретой («Представляю, как рассердится Стас, если узнает, что мы курили в комнатах!»), – возможно, я смогла бы вам помочь.
– Неужели? – Тина так и замерла, не донеся сигарету до рта.
– Во всяком случае, постараюсь. Видите ли, я, кажется, говорила вам, что у меня есть дача. В Алабине, это по Киевской дороге.
– Господи, ну при чем тут ваша дача! – выкрикнула Тина. Похоже, за то время, пока гувернантка укладывала своего воспитанника, она успела изрядно принять. Виолетта даже с сомнением поглядела на нее – может, отложить разговор на другое время? Нет, вроде бы она еще достаточно адекватна.
– Так вот, в этом поселке живет один мужчина, про которого говорят, что он потомственный колдун. Я сама к нему ни разу не обращалась, но лично знаю женщин, у которых были те же проблемы, что и у вас, и всем им он помог. Они рассказывали, что у него есть какое-то чудодейственное снадобье – муж выпьет его и сразу же возвращается к жене.
– Уж он его напоит зельем, не сомневайся! – захихикала Старуха. Она вынула из бара чистый стакан, налила в него виски на два пальца и, крякнув, выпила.
– Скажите, а он, этот колдун... – Тина не могла подобрать слов, – никакого вреда Стасу не причинит?
– Что вы! – заверила Виолетта. – Он самый что ни на есть белый маг, так, кажется, это называется. От болезней излечивает, все с молитвой творит, в церковь ходит...
– Умоляю вас! – Тина схватила Виолетту за руку. – Отвезите меня к нему! Никаких денег не пожалею!
– Я попробую договориться. Только мне придется съездить на дачу – там ведь нет телефона.
– Поезжайте! Завтра же с утра поезжайте!
– А как же Сашура?
– Катя с ним посидит.
– Катя позавчера уехала во Францию.
– Ах да, я и забыла! Ну, значит, Галина Ивановна. Да сама я посижу, в конце концов, не пойду завтра на работу.
– Хорошо, тогда я съезжу.
– Только попросите его, чтобы он встретился со мной как можно скорее! – Тина, казалось, вновь готова была разрыдаться, но тут с улицы послышался шум автомобиля – это вернулся домой Стас.
Все было готово, и оставалось дождаться только одного – хороших дождей. Но, как назло, дни стояли ясные, сухие, солнечные, – капризное подмосковное лето явно не спешило раньше времени отказываться от своих прав. Виолетта каждый вечер слушала прогноз погоды с такой надеждой, с какой это делают, наверно, жены рыбаков, вышедших в шторм в море. Тина все время приставала с расспросами, когда же они наконец поедут к колдуну, и воспитательница уже устала изобретать отговорки. Она продолжала подбрасывать хворост в костер Тининой ревности, что становилось день ото дня сложнее – Стас, видимо, почувствовал, что с женой что-то неладно, и вновь переменился к ней, на этот раз в лучшую сторону: сделался более внимательным, старался чаще бывать дома. «Этак он мне все дело испортит!» – с досадой думала Виолетта, заслышав, как автомобиль хозяина въезжает в ворота дома часов в семь вечера.
Наконец боги вняли ее мольбам. В один прекрасный день Виолетта проснулась и, первым делом взглянув в окно (это уже вошло у нее в привычку), увидела, что небо затянуто свинцово-серыми тучами. К завтраку начался дождь, продолжавшийся весь день. Он то затихал, то переходил в настоящий ливень, но, похоже, зарядил надолго и прекращаться не собирался.
– Сегодня? – спросила Виолетта у Старухи, но та только помотала головой:
– Не торопись. Земля должна как следует намокнуть. Подожди хотя бы день-два.
И Виолетта, сжав зубы, прождала еще двое суток, и вечером, получив наконец одобрение Старухи, нетерпеливо схватилась за телефон.
Всю ночь Виолетта снова не могла уснуть. Она ворочалась с боку на бок, вставала, курила у окна.
– Не спится? – заботливо спрашивала Старуха. В последние дни она вдруг сделалась такой доброжелательной и чуткой, что Виолетту это даже пугало.
– Надо еще раз как следует все обдумать, – отвечала воспитательница. – Сама знаешь, обычно так и бывает: упустишь какой-нибудь пустяк, какую-нибудь совершеннейшую мелочь, – и все рухнет.
– Боишься, что поэт подведет? Этот, как его, Бенедикт?
– Клавдий. Да нет, тут как раз все нормально. Он уже сделал все, что от него требовалось.
– А врач? Не сорвется с крючка?
– Яков-то? Ну что ты, он у меня вот где! – Виолетта показала сжатый кулак. – Нет, меня больше всех Никитка беспокоит. Как бы не напортачил чего...
Заснула она только под утро, когда за окном уже брезжил серый пасмурный рассвет. И тут, конечно, сразу же зазвонил будильник. Гувернантка вышла к завтраку бледная, с темными кругами под глазами, что отметил даже собиравшийся на работу Стас. Впрочем, Виолетте это было только на руку.
– Что-то вы сегодня неважно выглядите, Виолетта Анатольевна, – сказал он, насыпая в большую пиалу мюсли и заливая их обезжиренным молоком. – Вы, часом, не заболели?
– Ой, и не говорите, Станислав Алексеевич! – пожаловалась няня. – Всю ночь глаз не сомкнула! Опять разболелся тот самый зуб, из-за которого я все по врачам ходила. Боюсь, мне его все-таки не долечили. Сашенька, что ты будешь на завтрак – кашу или яичко?
– Я буду хлопья, как папа.
– Хлопья – это хорошо, но обязательно надо съесть что-нибудь горячее.
– А папа не ест!
– Папа пьет чай.
– Папа пьет зеленый чай, а он гадкий!
– Нехорошо так говорить про еду. И потом папа большой, он уже вырос. А ты еще только растешь.
– Давай так – я тоже съем яичко с тобой за компанию, и никому не будет обидно! – подмигнул сыну Стас. – А вы бы, Виолетта Анатольевна, еще раз сходили к зубному, что ж так мучиться-то!
– Да, я, наверное, отпрошусь у Тины Сергеевны. Кажется, она не собиралась сегодня на работу, может, согласится меня подменить.
– А вот и я! Доброе утро! – В «трапезной» появилась улыбающаяся Тина. Она выглядела бодрой, даже веселой, и одна только гувернантка знала, чего ей это стоило. – Я сегодня решила опять не ходить на работу. Ты влепишь мне выговор за прогулы? – Она даже ухитрялась шутить.
– Наоборот, даже выпишу премиальные, если ты побудешь дома и отпустишь Виолетту Анатольевну к зубному, – подхватил шутку Стас. – Она у нас очень ценный кадр, нам ее здоровье дороже золота. – Он привлек жену к себе и нежно поцеловал, Тина так и засветилась.
– А когда тебя ждать сегодня?
– Поздно. Сегодня у меня на вечер назначены две важные встречи... Боюсь, что после десяти.
Улыбка сползла с лица Тины.
– Мама, папа, я хочу домик для игр! – заявил вдруг Сашура, колотя ложкой по яйцу, стоявшему перед ним в подставке в виде Шалтая-Болтая.
