– Привет, привет! Ну, ладно тебе, отпусти! Летта, угомоните его, пожалуйста!
За три месяца, прожитых в этом доме, Летта уже прекрасно научилась читать по лицам хозяев. С первого взгляда она поняла, что Тина чем-то сильно расстроена.
– Ну-ка, Сашура, оставь мамочку в покое! Она с работы и очень устала! Давай-ка посадим ее сюда на скамейку, пусть она немного отдохнет.
– И правда устала! – Тина с тяжелым вздохом опустилась рядом, и Виолетте пришлось почти вплотную подвинуться к Старухе.
– Будем ужинать или подождем Станислава Алексеевича? – невинно осведомилась гувернантка.
– Он сегодня задержится, – сухо отвечала Тина.
– Опять?
– Да, опять.
– Сам сказал?
Тина только кивнула, и Виолетта увидела, что она едва сдерживает слезы.
– Мы виделись перед обедом, – шмыгнув носом, сообщила она. – А потом он уехал из офиса и никому не сообщил куда, даже секретарше. Я целый день ему звоню, но он недоступен.
– Ну, подождите расстраиваться, может, со связью что-нибудь, может, «Bee Line» барахлит, – принялась утешать Виолетта.
– Нет, я знаю, он поехал к любовнице! – Тина не выдержала и разрыдалась.
– Мама, ты чего плачешь? – испугался Сашура.
– Ничего страшного, Сашенька, – поспешила вмешаться няня. – Мама просто устала, у нее неприятности на работе. Пусть она посидит тут, отдохнет, а мы с тобой пока побегаем. Ну-ка, кто быстрее до гаража? Раз, два, три!
Если мальчик и был удивлен – обычно его гувернантка не слишком-то любила играть с ним в подвижные игры, – то особого времени на изумление у него не было. Он тут же сорвался с места и домчался до кирпичной стены гаража куда быстрее своей няни.
– Я первый, я! – радостно запрыгал он.
– А теперь до дома! – скомандовала Виолетта. – Раз, два, три!
Тут уже первой оказалась она. Добежала, влетела на крыльцо, с размаху оперлась растопыренными ладонями за косяк – и тут же громко вскрикнула от боли.
– Что случилось? – встревожилась на скамейке Тина.
– Тетя Лето, вы чего кричите? – поинтересовался догнавший ее малыш.
– Ничего страшного. Обо что-то поранилась.
– Покажите. Ой! Мама, у тети Лето кровь!
Тина подошла и тоже потребовала показать руку. Виолетта протянула ей пораненную ладонь.
– Действительно, здорово ободрались! – удивилась хозяйка. – Не пойму, как это могло получиться?! Косяк вроде такой гладкий.
В подтверждение своих слов Тина сама провела снизу вверх рукой по косяку и тоже вскрикнула:
– Точно, что-то колется!
Сашура полез смотреть, но ему было не видно – слишком высоко, и он только мешался. А Тина и Виолетта вместе исследовали косяк и обнаружили, что где-то на уровне головы за него заткнуты крест- накрест две иголки.
– Откуда они могли тут взяться? – удивлялась Тина, рассматривая странную находку.
– Наверное, лучше их вытащить! – Виолетта с усилием выдернула иголки.
– Дайте мне посмотреть! Ну дайте, тетя Лето! Ой, мама, гляди, они черные!
– И правда черные. Мажутся, будто их коптили. – Тина осторожно провела пальцем вдоль одной из игл.
– Ой как нехорошо! – Виолетта даже в лице переменилась и тревожно взглянула на Тину. Затем она наклонилась к мальчику и преувеличенно веселым голосом сказала:
– Сашенька, а давай покажем маме твои сегодняшние рисунки! Ну-ка, принеси самолет, он у тебя такой красивый получился! Вот мама обрадуется!
И дождавшись, когда ребенок исчез в доме, она обернулась к хозяйке:
– Вы понимаете, что это такое?
– Нет, – Тина в недоумении смотрела на нее.
– Это ворожба. Кто-то хочет навести на вас порчу.
– Что вы такое говорите?
– Обожженные иголки, крест-накрест воткнутые в косяк, – это верное средство причинить человеку вред.
– Глупости какие! – рассердилась Тина. – Я ни во что такое не верю!
– Я бы тоже не поверила, если бы у вас дома все было хорошо, – задумчиво проговорила Виолетта.
– Вы думаете... – На лице Тины появилось сомнение.
– Даже не сомневаюсь. Похоже, это дело рук какой-то женщины. И мы с вами обе отлично знаем, чего эта женщина добивается.
– Она хочет... Хочет отнять у меня Стаса!
Виолетта ничего не ответила.
– Получается, эта женщина была у меня в доме, – помолчав, заключила Тина, – раз она подсунула иголки. Но кто это может быть? К нам ведь практически никто не приходит, кроме Федоровых. Неужели подкупили кого-то из прислуги?
– Тина, вы забыли про новоселье? Помните, сколько там было народу? И при этом такая суматоха, что можно было не только иголки воткнуть, но и бомбу подложить.
– Ну, бомбу-то, допустим, не пронесли бы, у нас очень хорошая охрана, – машинально возразила Тина.
– Мама, мама, смотри, вот самолет! – закричал Сашура, подсовывая Тине альбомный лист. – Посмотри, какие получились крылья! А там, в кабине – это пилот сидит!
– Очень хорошо! – отмахнулась мама. – Иди поиграй.
– Но ты же сама хотела посмотреть мои рисунки! – Мальчик наморщил нос, готовясь заплакать, и Виолетта поспешила вмешаться:
– Сашенька, мама проголодалась. Ну-ка сбегай на кухню и спроси у Галины Ивановны, когда будет ужин!
Ребенок убежал, а Тина вновь повернулась к Виолетте:
– Знаете, мне кажется, мы срочно должны позвонить Марьяне. Она ведь у нас крупный специалист в таких делах!
Виолетта немного помолчала.
– Не думаю, что это хорошая идея, – произнесла она наконец, делая вид, что преодолевает неловкость.
– Почему?
– Именно потому, что она специалист. Сделать что-то подобное – это как раз в ее стиле. Тем более вы, помнится, рассказывали мне, что у нее был когда-то роман со Стасом...
– Летта, вы что же, хотите сказать...
– Нет-нет, упаси боже, я ничего не утверждаю! Просто мне кажется, что нам с вами не нужно торопиться. Давайте-ка подождем ей звонить.
– Мама, ужин готов! – закричал из дома Сашура.
– Я не буду есть, – Тина подобрала уроненную в суматохе сумочку. – Пожалуйста, уложите побыстрее Сашуру и приходите ко мне. Я буду в западной гостиной.
Виолетта не стала возражать, что для сна еще слишком рано. Она торопливо накормила ребенка, выкупала и повела в кровать, не обращая внимания на его протесты:
– Тетя Лето, но я не хочу спать! Еще же совсем светло! Я хочу играть в железную дорогу!
– Нет, в железную дорогу сегодня нельзя. Но если ты обещаешь, что будешь хорошим мальчиком и не будешь вылезать из кроватки, я разрешу тебе посмотреть перед сном комиксы про кота Гарфильда (обычно такие вещи у них не практиковались).
