Реджи уведет его в укромное место на пару слов. Предоставь это дело мне. Я разберусь.
Мистер Лльюэлин, как мы уже видели, никогда не испытывал к свояченице большой симпатии, но поневоле признал, что есть у нее в характере что-то, располагающее к доверию. Ему стало чуть легче дышать.
— Естественно, я не стану посвящать Реджи в наш проект. Просто объясню, что ему делать, и все.
— Думаешь, ему этого будет достаточно?
— Вполне.
— Вы с Реджи отлично спелись, как я погляжу.
— Он мне нравится. И мне его жалко, бедняжку. Домашние отсылают его в какую-то монреальскую контору, он из-за этого сам не свой. Он считает, что если вообще ему надо работать, то он предпочел бы совсем иные края — там, где просторы величественны и безбрежны, где мужчины походят на мужчин, а главное, женщины — на женщин. Что-нибудь наподобие Голливуда.
Мистер Лльюэлин настороженно прищурился, в глазах его мелькнула тень подозрения. Он нутром чуял что-то недоброе. Оно витало в воздухе.
— Ну-ну, — заинтересовался он. — Вот оно как?
— И знаешь, мне подумалось, может, подыщешь ему местечко на киностудии?
Видимая часть туловища Айвора Лльюэлина конвульсивно задергалась, а бегущая по одеялу рябь показывала, что невидимую часть также сотрясают судороги. Хотя подобные дискуссии повторялись с изрядной частотой, как только они затевались, ему всякий раз изменяло самообладание. Когда перед ним обрисовывалась перспектива подыскать местечко для родственника или знакомого родственника, родственника жены или знакомого родственника жены, у него появлялось такое ощущение, будто его внутренности перемешивают колом. В подобных ситуациях он имел обыкновение реветь как морской лев, который требует рыбу, и так он и поступил.
— Ага! — воскликнул он. — Вот оно, началось. Прямо как в воду глядел.
— Реджи принесет тебе огромную пользу.
— Интересно, чем? У меня уже есть подметальщик.
— У тебя же куча эпизодов из английской жизни. Реджи может тебя консультировать. Сумеешь, Реджи? — обратилась Мейбл к видению в сияющих фланелевых брюках и изящной голубой куртке, которое вразвалочку прошествовало в каюту, даже не удосужившись постучаться, что с неудовольствием отметил про себя мистер Лльюэлин.
На киностудии в Лльюэлин-сити людей, ищущих встречи с Айвором Лльюэлином, обычно предварительно час-другой мариновали в приемной, но на пароходе нравы были демократичнее, киномагнат уже не раз ощутил это на собственной шкуре.
— Привет! — бодро поздоровался Реджи. — Привет, привет и еще раз привет. Доброе утро, Мейбл, доброе утро, Лльюэлин. Вы оба сегодня выглядите исключительно, замечательно и очаровательно. Потрясающая розовая пижама,
Лльюэлин. Как сполох зари. Я везде искал вас, юная Спенс, и меня направили сюда. Как вы смотрите на партию в шашки?
— С удовольствием.
— И я с удовольствием. Поразительно, вы замечали, насколько у нас сходятся вкусы? Я бы сказал, родственные души обретают друг дружку. А, сигареты! — обрадовался Реджи, примечая пачку возле кровати.
Он выудил сигарету, закурил и кивнул с видом ценителя.
— Отличные сигареты, Лльюэлин, — похвалил он от чистого сердца. — Мои любимые. Кстати, когда я входил, — продолжил он, — мне послышалось, меня о чем-то спросили. В памяти отложилось: «Сумеешь, Реджи?» Что я должен суметь?
— Помочь Айки.
— Я всегда рад оказать Айки посильную помощь. А в чем?
— Мы как раз обсуждали возможность устроить тебя в «Супербу». Я-то знаю, что эта монреальская контора вызывает у тебя отвращение.
— Терпеть ее не могу. Там я буду как птица в золоченой клетке. Великолепная идея! — сказал Реджи, награждая мистера Лльюэлина одобрительной улыбкой. — Выдумка — первый сорт. Дорогой мой, я буду счастлив служить вам. Очень великодушное предложение. Какая должность?
— Ты можешь давать консультации по английским эпизодам. Ты же хорошо знаешь светскую жизнь.
— Как облупленную.
— Слышишь, Айки? Теперь у тебя не будут охотиться на лис в июле. [52]
— Только через мой труп. Отныне, дорогой Лльюэлин, за английские эпизоды не беспокойтесь. Положитесь во всем на меня, — сказал Реджи, угощаясь еще одной сигаретой. — Теперь об условиях. Мой братец Амброз говорил, что ему обещано полторы тысячи в неделю. Меня лично такая сумма на первых порах устроит. Надеюсь, вы черкнете мне пару строк, чтобы был документ. Можете не торопиться. В любое удобное для вас, дорогой Лльюэлин, время.
Мистер Лльюэлин обрел дар речи. До того язык ему сковывали те особые эмоции, которые всякий раз производило упоминание о злополучной лисьей охоте. Эта была скорбная тема. Центральная сцена суперфильма «Славный Девон», она вызвала резкую отповедь в британской прессе и бурю негодования у краснолицых президентов охотничьих обществ. Тогда мистер Лльюэлин проявил недюжинный стоицизм, но фильм с треском провалился на всей территории островного королевства, и это выбило его из колеи.
— Пошел вон! — рявкнул он. Реджи удивился.
«Здесь что-то не то», — подумал он про себя.
— Как это, вон?
— Да, проваливай! Вместе с английскими эпизодами!
— Айки!
— Что «Айки»? — прогрохотал мистер Лльюэлин, разворачивая батареи к свояченице. — Думаешь, мало мне паразитов, лазящих в мой карман? С меня хватит твоих родственников: братец Джордж, дядюшка Уилмот, кузен Эгберт и его сестра Женевьева!
Тут мистеру Лльюэлину пришлось сделать передышку, чтобы ухватить за подол ускользавшее самообладание. При последних словах у него засосало под ложечкой. По неведомой причине три с половиной сотни в неделю, которые он выкладывал Женевьеве, сестре двоюродного брата своей супруги, угнетали его сильнее всех прочих невзгод, вместе взятых. Очкастое дитя с вечно разинутым ртом, как у почтового ящика, она тянула максимум на тридцать центов в год — и ни центом больше.
— Мало того, что я кормлю целую прорву твоих чертовых родичей, — подытожил он, колоссальным усилием воли отгоняя насморочную девицу, назойливо вертящуюся пред его мысленным взором, — так когда кончаются родичи, я, выходит, должен бежать на улицу и бросаться на всяких проходимцев и осыпать их благодеяниями — а то, не приведи Бог, у меня заведется пара лишних долларов, которые я смогу положить себе в кошелек? По-твоему, Лльюэлин-сити следует забить под завязку всякими английскими пижонами, которые только спят, едят и разгуливают по верхней палубе под ручку с моей родственницей?
— По шлюпочной палубе, — уточнила Мейбл.
— Мне что, купить свору ищеек и натаскать их на желторотых юнцов, чтобы уж точно никого не прозевать? Или сенбернаров, чтобы хватали этих типчиков и волокли всех ко мне?
Реджи повернулся к Мейбл и вопросительно вскинул бровь. Тираду мистера Лльюэлина он выслушал с живейшим вниманием, и ему показалось, что она допускает одно-единственное истолкование.
— Пожалуй, дельце не выгорело, — сказал он.
— Или борзых?..
Реджи приостановил его взмахом руки.
— Лльюэлин, дорогой, прошу вас, — проговорил он несколько чопорно, — Нас не интересуют ваши собаководческие прожекты. Правильно ли я понимаю, что вам не требуется мое содействие в съемках английских эпизодов?
