вам рецепт. За вами требуется уход. Эта юная леди сиделка?
— Что вы! Вообще-то…
— Конечно, я сиделка, — решительно вмешалась Салли. — Это ведь не трудно, доктор? Я видела: сиделки взбивают подушки. Это я могу. Что-нибудь еще потребуется?
— Главная ваша задача — быть здесь и не впускать эту дивную говорливую леди, которая только что нас покинула. Кроме того, от вас потребуется метко бросать книги и туфли, когда сюда попытается проникнуть мохнатое существо, которое встретилось мне внизу. Если вы с этим справитесь, я могу со спокойным сердцем оставить больного на вас.
— Но Салли, дорогая моя! — обеспокоенно сказал мистер Фоситт. — Не стоит вам терять со мной время. У вас же наверное, тысяча дел.
— Прежде всего, я помогу вам выздороветь. Только выйду на минутку на почту и вернусь.
Через пять минут Салли отправила Джеральду телеграмму, в которой сообщила, что не сможет попасть в Детройт к премьере.
Глава VI ПЕРВАЯ ПОМОЩЬ ФИЛЛМОРУ
Салли смогла выехать из Нью-Йорка только в следующую пятницу. Она прибыла в Детройт в субботу утром и сразу направилась в гостиницу «Статлер». Удостоверившись, что Джеральд остановился здесь же, она позвонила ему в номер, чтобы спускался, пошла в ресторан и заказала завтрак.
Настроение у нее было неважное. Она устала, ухаживая за больным мистером Фоситтом, и не выспалась в поезде. Однако истинная причина ее подавленности была в Джеральде. Он говорил с ней по телефону вяло, без всякого энтузиазма, словно ее приезд после долгой разлуки был событием незначительным. Это ее обидело и озадачило.
Выпив чашку чая, Салли успокоилась. Мужчины по утрам всегда такие. Несомненно, сейчас в ресторан прибежит совсем другой Джеральд, оживленный и бодрый после холодного душа. Ну, а пока официант принес завтрак, и это было как раз то, что ей нужно.
Она наливала себе вторую чашку кофе, когда в ресторан вошел плотный молодой человек и встал в дверях, выискивая кого-то взглядом. Она уже успела заметить его краем глаза, когда он проходил через вестибюль, и заинтересовалась. До чего же этот человек похож на Филлмора, подумала Салли и тут же поняла, что это и есть Филлмор.
Она пришла в замешательство. Что он делает так далеко на Западе? Ей казалось, Филлмор не выезжает из Нью-Йорка. Хотя, конечно же, деловой человек не может сидеть на месте. В любом случае, он был здесь, и она окликнула его. С минуту Филлмор вертел головой во все стороны, кроме нужной, наконец увидел сестру и пошел к ее столику.
— Салли? Ну, надо же! — Держался он как-то нервозно, можно даже сказать, конфузился. Салли списала это на неспокойную совесть: решил вступить в брак без сестринского благословения и теперь не знает, как выложить ей эту новость.
— Что ты здесь делаешь? — продолжал он. — Я думал, ты в Европе.
— Я вернулась неделю назад и все это время ухаживала за несчастным мистером Фоситтом. Он болел, бедняжка. А сюда я приехала посмотреть пьесу мистера Фостера. Знаешь, «Путь иллюзий». Как прошла премьера?
— Не было никакой премьеры.
— Филлмор! Соберись! Премьера была в понедельник.
— Нет. Ты что, не слышала? Из-за этого жуткого гриппа все спектакли отменили. Театры закрыты. Это же было в газетах.
— Мне некогда читать газеты. Ох, Филл! Какая жалость!
— Да уж, тяжело. Все такие нервные, скажу тебе. Я тут просто с ног сбился.
— А ты-то при чем? Филлмор покашлял:
— Я… э… О! Совсем забыл сказать. Я, как бы… тоже занимаюсь спектаклем. Крэкнелл — помнишь, учился со мной в колледже, — предложил мне приехать, взглянуть на пьесу. Наверное, хочет, чтобы я вложил деньги, и все такое.
— Я думала, у Крэкнелла денег куры не клюют.
— Да, но, видишь ли, такие, как он, всегда не прочь поделиться с приятелем, если дело выгодное.
— А дело выгодное?
— Пьеса замечательная.
— Мистер Фоситт тоже так говорит. Но ведь Мейбл Хобсон…
Обширное лицо Филлмора дрогнуло:
— Салли! Это — ужасная женщина! Она не умеет играть и все время лезет командовать. Хотя бы эта история с ножом…
— С каким еще ножом?
— Нож для бумаги. Понимаешь, реквизит. Лежал не на месте. Я-то точно знаю, я тут ни при чем…
— Ты? — удивилась Салли. Видимо, влюбленность плохо подействовала на умственные способности Филлмора.
— Ну… э… знаешь, это бывает. Женщина в ярости… Она обвиняет первого, кто попадется на глаза… Этот нож…
Филлмор страдальчески затих.
— Мистер Фоситт говорил, что Эльза хорошо играет.
— Да, неплохо, — равнодушно отозвался Филлмор. — Но, знаешь, — тут лицо его прояснилось, а в голосе послышалось оживление, — если на кого и стоит взглянуть, так это на мисс Винч. Глэдис Винч. Играет служанку. Она только в первом акте, и слов у нее немного, вроде «Вы звали, мэм?» Но надо слышать, как она их говорит! Салли, это не девушка, а гений! Такой характерной актрисы давно не было! Запомни мои слова, совсем скоро ее имя будет сиять огромными буквами на Бродвее. Индивидуальность? Ха-ха! Обаяние? Нет слов! Красота?..
— Ладно! Ладно! Я все знаю, Филл. А теперь, может, расскажешь, как ты осмелился сделать предложение, не посоветовавшись со мной?
Филлмор густо покраснел.
— О, так ты знаешь?
— Да. Мистер Фоситт сказал мне.
— Ну…
— Что, ну?
— Понимаешь, я ведь просто человек, — заявил Филлмор.
— Замечательное признание. Ты стал скромным, Филл. Он и впрямь изменился к лучшему за то время, что они не виделись. Словно кто-то проткнул его булавкой, и вся напыщенность вышла. Если это заслуга мисс Винч, как полагал мистер Фоситт, Салли целиком одобряла их роман.
— Я вас как-нибудь познакомлю, — пообещал Филлмор.
— Да, пожалуйста.
— Ну, мне пора. Вообще-то я искал Банбери. У меня с ним встреча.
— Кто такой Банбери?
— Режиссер. Наверное, завтракает у себя в номере. Пойду посмотрю.
— Надо же, ты
Филлмор. ретировался, а Салли осталась ждать Джеральда. Она больше не обижалась на него. Бедняга! Неудивительно, что он показался ей расстроенным.
Он появился через несколько минут.
