Том 13. Салли и другие

— Отлично! — удовлетворенно заметил Рыжик. — А то я уж подумал, что он пришел вместе с вами, когда увидел, как вы разговариваете. Что он вообще здесь делает? Мало ему Европы, приехал в Нью-Йорк, будь он неладен! Слушайте, как все-таки замечательно, что я вас встретил. Столько не виделись… Конечно, можно писать письма, но это не то. Кроме того, не умею я их писать. Так что мне и впрямь повезло. Хотите, я закажу вам что-нибудь? В смысле, чашку кофе или яйцо? Как же здорово! Нет, правда!

Его простое честное лицо сияло от удовольствия, и Салли показалось, будто из морозной зимней ночи она попала в уютный натопленный дом. И ее настроение внезапно улучшилось.

— Ох, Рыжик! Знали бы вы, как я рада видеть вас!

— Нет, правда? Вы, и правда, рады?

— Да.

— Вот это здорово! А то я боялся, вы меня забыли.

— Забыла!

И вдруг словно озарение снизошло на нее: Салли поняла, какое место он занимал в ее мыслях. Нет, она ни на минуту не забывала о нем.

— Я ужасно соскучилась, — сказала она и почувствовала, что слова выходят какие-то бледные.

— Надо же! — сказал Рыжик, жалея, что язык намного беднее мыслей.

Они ненадолго замолчали. Ликование, вызванное неожиданной встречей, поутихло, и где-то глубоко в своем сердце Салли ощутила странное чувство. Она попыталась не обращать внимания, но ничего не получалось. Ей казалось, что весь мир встал с ног на голову. Чувство росло. Она сопротивлялась изо всех сил, и все же смутно начинала понимать, что Рыжик для нее значил. Странные веши происходили с ней сегодня, странные чувства одолевали. Рыжик казался ей каким-то незнакомым, словно она увидела его впервые.

— Выглядите вы прекрасно, — сказала она, попытавшись опуститься на землю.

— А я и чувствую себя прекрасно, — сказал Рыжик. — Никогда мне не было лучше. Весь день на воздухе… живу просто, и все такое… много работаю. Дела идут отлично. Видели, только что я продал Перси этому, как его там? Пятьсот долларов за одну сделку. Чек у меня в кармане. Нет, как все-таки удивительно получилось! Я пришел сюда по делам, и тут как раз вы. Сперва я глазам своим не поверил. Надеюсь, ваши друзья не обидятся, что я лезу к вам с разговорами? Вы им объясните, что я просто старый приятель и что вы помогли мне начать свое дело, и все такое. Слушайте, — сказал он, понизив голос— Я знаю, вы не любите, когда вас благодарят, но я просто обязан сказать вам, как вы…

— Мисс Николас.

Возле столика стоял Ли Шенстайн, а рядом с ним выжидал юноша с маленькими усиками и в пенсне. Салли поднялась, и в следующее мгновение растерянный Рыжик остался один, глядя, как она появляется и исчезает среди танцующих пар. Все это походило на какой-то фокус, а он был не в настроении смотреть на фокусы. Он размышлял, постепенно закипая. Все происходящее казалось ему наивысшим проявлением наглости, неприкрытой дерзостью и бесцеремонностью чистой воды. С таким он сталкивался впервые. Вот так прийти, влезть в чужой разговор и, не говоря ни слова, увести ее…

— Что это за тип? — пылко спросил он, когда музыка прекратилась и Салли прихрамывая вернулась на место.

— Мистер Шенстайн.

— А другой?

— С которым я танцевала? Не знаю.

— Не знаете?

Салли почувствовала, что положение становится запутанным. Оставалось лишь во всем признаться.

— Рыжик, — сказала она, — помните, когда мы познакомились, я говорила вам, что танцую в одном ресторане на Бродвее? Это и есть тот ресторан. Я снова работаю.

На лице у Рыжика отразилась полная растерянность.

— Я не понимаю, — сказал он, хотя мог бы не сообщать об этом, все было видно по его лицу.

— Я снова устроилась на работу.

— Зачем?

— Ну, надо же мне чем-то заняться, — продолжила она быстро. Что-то похожее на свет понимания понемногу появлялось в глазах у Рыжика. — Филлмор разорился. Он не виноват, бедняжка. Просто ему ужасно не везло, а все мои деньги были у него в деле, то есть, понимаете…

Она замолчала, смущенная выражением его глаз. Как ни странно, она чувствовала за собой вину. В его взгляде читались удивление, недоверчивость и какой-то ужас.

— Вы хотите сказать… — Рыжик задохнулся и начал снова. — Вы хотите сказать, что вы дали мне… все эти деньги… на собак… а себе ничего не оставили? Вы хотите

сказать…

Салли взглянула на его малиновое лицо и вновь быстро отвела глаза. Повисла напоенная электричеством пауза.

— Слушайте, — взорвался Рыжик с внезапной яростью, — вы должны выйти за меня замуж. Вы просто обязаны! То есть я не то имел в виду, — поправился он быстро. — Я хочу сказать, конечно, вы можете выйти замуж за кого угодно… Но, может, все-таки за меня? Салли, ради Бога, не раздумывайте! Я ничего не говорил вам все это время, мне казалось нехорошо приставать к вам с этим, но теперь… О черт, жаль, я не могу выразить это словами! Оратор из меня паршивый. Понимаете, во мне, конечно, нет ничего особенного, но, наверное, я не совсем вам безразличен. Не стали бы вы делать такое просто ради какого-то парня… а я… я люблю вас, как не знаю что, с тех самых пор, как увидел… Хотя бы попробуйте, Салли. По крайней мере, я за вами присмотрю, и все такое… Я имею в виду, буду работать как проклятый, постараюсь, чтобы вам было хорошо… Я, конечно, не такой осел, чтобы думать, что такая девушка, как вы, может… э… полюбить такое ничтожество, но…

Салли накрыла его руку своей.

— Рыжик, дорогой, — сказала она. — я люблю вас. Я должна была уже давно понять это, но, кажется, до сегодняшнего вечера я себя не знала. — Она встала, наклонилась к нему и быстро прошептала ему на ухо. — Я никогда не буду любить никого, кроме вас, Рыжик. Постарайтесь это запомнить.

Она пошла прочь, но он схватил ее за руку и удержал.

— Салли…

Она вырвала руку, ее лицо исказилось, словно она боролась со слезами, которые уже не могла сдерживать.

— Я натворила глупостей, — сазала она. — Рыжик, ваш кузен… мистер Кармайл… только что сделал мне предложение, и я согласилась.

Она побежала прочь между столиков, словно какое-то дикое создание, возвращающееся домой. Рыжик неподвижно смотрел ей вслед.

5

Когда она вошла в квартиру, телефон в маленькой гостиной заливался. Она догадывалась, кто на другом конце провода, и потому звонок был для нее голосом друга, который взывал о помощи. Даже не закрыв дверь, она подбежала к столику и сняла трубку. Раздались придушенные жалобные звуки.

— Алло… Алло… Слышите… Алло…

— Да, Рыжик, — спокойно ответила Салли. В трубке послышался булькающий крик.

— Салли! Это вы?

— Да, я, Рыжик.

— Я вам уже сто лет дозваниваюсь.

— Я только что вернулась, я шла пешком. Они помолчали.

— Алло. — Да?

— Ну, я хочу сказать… — Рыжик, как обычно, было трудно выражать свои мысли. — Ну, это, знаете… Вы тут сказали…

— Да? — Салли постаралась, чтобы голос ее не дрожал.

— Вы сказали… — начал Рыжик, и снова ему не хватило слов. — Вы сказали, что любите меня.

— Да, — просто ответила Салли.