Мне пришлось председательствовать на этом заседании, так как председатель Палаты находился в отпуске. Как было вообще ставить вопрос на голосование - как можно в конституционном государственном органе голосовать за предложение нарушить закон? Но сторонники того, чтобы 'не поднимать лишний шум', настаивали на голосовании. И тут один из аудиторов - П. Черноморд (выступавший против незаконного сокрытия данных) - предложил голосовать с поимённой фиксацией позиции. Таким образом, в протоколе этого заседания для истории сохранились итоги голосования членов Коллегии Счётной палаты Российской Федерации по вопросу о том, предоставлять ли обществу, в строгом соответствии с законом, информацию о выявленных и подтверждённых документально доселе невиданных по масштабам злоупотреблениях нашей власти, или, в нарушение закона, эти сведения сокрыть.
Вдумайтесь: каковы должны быть масштабы то ли испуга при виде выловленной добычи, то ли какого-то интереса, то ли ещё и 'заботы о народе', чтобы даже при поимённом голосовании (против которого, разумеется, пытались возражать) большинство аудиторов Счётной палаты Российской Федерации проголосовали за нарушение закона и сокрытие информации!
Итак, мы получили коллизию. По закону о Счётной палате она должна действовать гласно. И по закону о гостайне никто не вправе засекречивать информацию о нарушениях закона при использовании бюджетных средств. Но по тому же закону о Счётной палате именно её Коллегия принимает решения по результатам каждого контрольного мероприятия. И в данном случае есть решение: результаты проверки - утвердить, но информацию обществу - не предоставлять.
ПУСТЬ НАРОД СНАЧАЛА УЗНАЕТ
Что делать? Судиться со Счётной палатой, заместителем председателя которой я являлся, пытаться в суде доказать незаконность решения? Но сколько на это уйдёт времени, каково будет давление Президента и Правительства на суд, и, соответственно, как поведёт себя наша судебная система? В лучшем случае можно рассчитывать на 'работу' суда, аналогичную той, что наблюдалась в вышеописанной истории с незаконным засекречиванием информации Центробанком, то есть на длительную волокиту с неизвестным результатам (см. 'Слушается дело...'). Но на тот момент (лето 1997 года) даже и такого опыта у нас ещё не было. Так что же делать?
И вот здесь мне пришлось прибегнуть уже не к угрозе обращения к предусмотренному законом механизму 'особого мнения', а к непосредственному использованию этого инструмента (который, повторюсь, я своей рукой за три года до этого прописывал в законопроекте и к которому уже вынужден был несколько раз обращаться при подведении итогов других проверок). Я заявил о своём несогласии с решением Коллегии Счётной палаты по результатам проверки, но не в отношении выявленных нарушений, их квалификации и предложений в адрес Генеральной прокуратуры, Парламента и Правительства, а в отношении решения о непредоставлении информации обществу. Письменно оформленное 'Особое мнение', в котором, в обоснование несогласия с решением, были кратко приведены и основные скрываемые результаты проверки, я передал средствам массовой информации.
Подробно пересказывать здесь текст 'Особого мнения' нет необходимости - документ полностью приводится в Приложении. Заинтересованный читатель из этого текста сможет получить хотя бы минимальное представление о боях, которые происходили и внутри Счётной палаты, в частности, по вопросу о дальнейшей судьбе получаемой информации.[17]
НАРОД ВСЁ РАВНО НЕ ПОЙМЁТ
Для работы Генеральной прокуратуры открылось огромное поле деятельности. Во-первых, налицо прямые нарушения закона высшими должностными лицами государства. Во-вторых, при проведении соответствующего расследования вполне можно доказать, например, связь тех, кто предоставлял льготы, а также тех, кто их реализовывал, с первыми посредниками, у которых оседала вся основная прибыль. Конечно, это требует специального и очень серьёзного расследования - с применением спецслужб, агентуры, с мероприятиями по защите свидетелей и т.п. Но ведь дело - более чем в треть федерального бюджета - того стоит?
Дело того стоит, но исключительно при условии, что вести его будут органы и лица, независимые и даже специально защищённые от подследственных. Но, в отличие от США, Франции, Германии и других западных стран, таких органов и, соответственно, таковых должностных лиц в нашей системе расследования уголовных преступлений не предусмотрено. И потому в результате -ничего. Абсолютно ничего, что, впрочем, и ожидалось. И именно в силу прогнозирования такого результата работы правоохранительной системы я добивался огласки данных: пусть прокуратура зависима от преступников, но общество-то - свободно?
Конечно, полностью моё 'Особое мнение' не опубликовало тогда ни одно издание. Наиболее оперативно и подробно информацию дали 'Аргументы и факты' (N 33, август 1997 г. 'Счётная палата знает, куда пропали 37 трлн.руб. Но это секрет'). Во всех же, почти без исключений, прочих сообщениях, в том числе по наиболее важным с точки зрения информирования общества электронным средствам массовой информации (включая 'независимые'), важнейшие данные были как бы 'случайно' передёрнуты. Надо полагать, чтобы народ правильнее понял.
Например, тогдашнее 'независимое' НТВ в своих новостях, которые, как известно, декларировались как их 'профессия', подало информацию так: 'Ущерб был нанесён государству деятельностью Национального фонда спорта...' То есть не высшая государственная власть, включая Президента и Правительство, предаёт и обворовывает своих граждан, а некий нехороший Национальный фонд спорта, который мы, конечно, теперь все вместе, дружно, взявшись за руки накажем. Что ж, действительно, передёрнуто профессионально...
Таким образом, с одной стороны, достоверная информация до большинства граждан страны доведена не была. Что, впрочем, естественно, ведь не для того же наши средства массовой информации (в том числе и 'независимые') существуют. Цели и направленность их деятельности также в немалой степени определяются специфическими, весьма искажёнными условиями конкуренции на нашем рынке средств массовой информации.
Но, с другой стороны, 'Аргументы и факты' донесли до своих читателей достаточный объем данных. Почему же за этим не последовало буквально ничего, почему общество все это (включая бездействие правоохранительной системы) проглотило молча, как будто так и должно быть? Может быть потому, что у нас, действительно - так и должно быть? Потому, что нет общества?
НА ПУТИ К РАЮ ЗЕМНОМУ
Можно ли представить себе, какого масштаба разгорелся бы скандал и каковы были бы последствия для фигурантов подобного дела в любой западной стране - в обществе, где люди привыкли предъявлять к своей власти весьма жёсткие требования? Без сомнения, это было бы не дело Клинтона и Моники Левински (дача ложных показаний под присягой), не помешавшее Президенту США и дальше исполнять свои обязанности и приведшее пока лишь к крупным штрафам и запрету для бывшего Президента на адвокатскую деятельность... И даже не Уотергейт (использование власти для прослушивания политических оппонентов), приведший к отстранению Президента США Никсона от власти, но сохранивший ему свободу и даже уважение в некоторых кругах. Безусловно, исходя из объёмов противозаконно изъятого у государства и масштабов последствий для экономики, в любой западной стране это дело закончилось бы жёстким уголовным наказанием всех участников махинации: от Президента и до 'рядовых' исполнителей.
Но не для того мы равняемся на Запад, чтобы наши властители ещё и за что-либо хоть как-то отвечали...
Прошло уже много лет, но ни бывший Президент Б.Ельцин, ни бывший первый зампред Правительства А.Чубайс, ни кто-либо из их подручных - никто до сих пор не привлечён ни к какой ответственности. А если так - то все можно продолжать. И наверняка продолжается, просто сегодня далеко
