90. Needham I. Science and Society in East and West.- The Science of Science. L., 1964.
91. Nisbet R. The Degradation of the Academic Dogma. N. Y., 1970.
92. Nyerere J. K. Freedom and Socialism. Dar es Salaam, 1969.
93. Parsons T. The Prospects of Sociological Theory.- American Sociological Review. Vol. 15, 1950.
94. Price D. J. de S. Joseph Needham and the Science of China.- Chinese Science. Explorations of an Ancient Tradition. Cambr. Mass., 1973.
95. Price D. J. de S. Little Science, Big Science. Columbia Univ. Press., 1963.
96. Price D. J. de S. Principles for Projecting Funding of Academie Science in the 1970's.-Science Studies. Vol. 1. № 1. L., 1971.
97. Price D. J. de S. Science Since Babylon. Yale, 1961.
98. Raffles S. The History of Java. Vol. 1. L., 1817.
99. Rahman A. Trimurti: Science, Technology and Society. New Delhi, 1972.
100. Rattency P. The Social Interpretations of Science in the Seventeenth Century.-Science and Society 1600 -1900. Cambr., 1972.
101. Rogers E. M., Shoemaker C. F. Communication of Innovations: A Cross-Cultural Approach. N. Y., 1971.
102. Science and Society 1600-1900. Ed. by P. Mathias. Cambr., 1972.
103. Smith C. S. Art, Technology, and Science: Notes on their Historical Interaction.- Perspectives in the History of Science and Technology. Norman, Oklahoma, 1971.
104. The Social Impact of Modern Biology. L., 1971.
105. Sorokin P. A. Sociological Theories of Today. N. Y., 1966.
106. Tanaka M. Chronological Review of the History of Science and Technology in Japan until the End of the Feudal Age. Tokyo, 1955.
'История – встреча людей в веках', – сказал Марк Блок. И если вдуматься, фраза эта – трагична. Она подразумевает не только, что в человеке есть сила, побуждающая его совершать прорывы в так называемые вечные времена, но и что жизнь не щадит человека, обрекая его на не-встречи в своем, и именно в своем времени.
Одним из тех, чье имя пытались стереть из памяти современников, был философ, историк и теоретик науки, культуролог Михаил Константинович Петров (08.04.1924-11.04.1987). В 60 – 70-е годы это имя блистало в гуманитарной среде. Читать его статьи было признаком 'хорошего тона', залы, где он выступал с лекциями, собирали большую аудиторию. Позже – читали и зачитывали его рукописи, пытаясь их где-то напечатать или просто держать про запас.
О господствующем в наше время типе ученых – он писал об этом – можно сообщить предельно унифицированный набор данных: родился, окончил школу, аспирантуру, защитил диссертацию. В таком-то году опубликовал работу, послужившую началом таких-то идей или открытий. Элементарное построение некролога или биографических книг, имеющих структуру развернутого некролога.
Его путь был иной. Скорее его можно уподобить пути средневекового подвижника. Каждый определенный отрезок времени – испытание воли.
Из Благовещенска, где родился Михаил Константинович, в 1940 г. он приехал в Ленинград и поступил в Кораблестроительный институт. Затем был Ленинградский фронт и работа разведчиком. Затем Военный институт иностранных языков, преподавание греческого. С 1954 по 1956 г. работал начальником кафедры Ростовского артиллерийского училища, откуда был уволен в запас. В Кораблестроительный он не вернулся, но корабль, пиратский корабль, стал для него моделью культуры: авантюрный дух корабелов сталкивал лбами разные традиции, способы жить, хитроумие и просто ум.
В 1956-1959 гг. М.К.Петров учился в аспирантуре Института философии АН СССР под руководством члена-корреспондента АН СССР М.А.Дынника, с которым разошелся во взглядах, потому диссертация 'Проблемы причинности в классической античной философии' не была защищена. По окончании аспирантуры работал в Ейском высшем военном училище летчиков, где и была написана повесть 'Экзамен не состоялся', своего рода трактат о 'реализации научно разработанных планов перестройки общества' и роли научной критики в этом процессе. По странной иронии судьбы не философские труды, а философские идеи, переведенные на язык беллетристики, стали первым серьезным трудом Михаила Константиновича. В 1960 г. повесть с сопроводительным письмом была послана в ЦК КПСС. В письме М.К.Петров объяснял, что написана она на основании его записей, относящихся к поре его учебы в аспирантуре, и изображается в ней обстановка, сложившаяся в одном из учебных заведений в условиях культа личности Сталина. Что цель его, М.К.Петрова, – внести свою лепту в подготовку XXII съезда КПСС, в обсуждение программы партии и в разработку теории строительства коммунизма. Повесть он рассматривает как партийный документ, который может послужить началом откровенного предсъездовского разговора, необходимого для возбуждения в стране общественного мнения. Повесть была пропитана партийным духом, и, казалось бы, ничто не предвещало серьезных оргвыводов.
Поначалу их и не было. Повесть вместе с письмом вернулась в Ростовский обком КПСС, куда Михаила Константиновича пригласили, сделали некоторые замечания, сдали рукопись в архив и просили спокойно продолжать работу.
Была прелюдия весны Шестидесятых. Но и тогда, во время первого обновления после сталинского лихолетья, продолжали действовать старые стереотипы поведения. В начале 1961 г. М.К.Петров выступил на партсобрании с критикой в адрес руководства и порядков в училище. Руководство тут же затребовало из обкома повесть, против М.К.Петрова было возбуждено персональное дело. Его обвиняли в том, что он преподает иностранный язык по иностранным же журналам, а не по переводам из классиков марксизма. Подсчитывали количество книг, выписываемых из Москвы. Повесть послали на рецензию философу и литературоведу. Литературовед ограничился замечаниями, что не смеет судить о взглядах автора повести по взглядам героя. А философ, в то время сотрудник РГУ, дал им негативную, сугубо политическую оценку. На полях отзыва было помечено 'троцкизма Впоследствии он, правда, сетовал' что не предполагал о целях рецензирования…
Но роль свою при исключении М.К.Петрова из партии рецензия сыграла. Формулировка исключения: 'За недостойное поведение, выразившееся в написании и посылке в ЦК КПСС повести антипартийного содержания (выделено мной. – С.Я.)'.
Известно, что в Средневековье рукописи сжигали. Сжигали и при фашизме, и мы называем это актами вандализма. Удивительно и то, что рукопись М.К.Петрова также была сожжена. Это не преувеличение и не фигура речи: вежливо его попросили принести ее для…
Михаил Константинович подал апелляцию на съезд. Лично ездил в ЦК. 18 июля 1962 г. Комитет партийного контроля при ЦК КПСС, рассмотрев его ходатайство, 'не нашел оснований для восстановления Петрова, исключенного из партии за антипартийные взгляды, несовместимые с пребыванием в Коммунистической партии, выраженные им в посланной в ЦК КПСС повести… В ней Петров устами ее героев выступил с клеветой на Коммунистическую партию, на советский общественный строй, на социализм и коммунизм, подверг ревизии учение марксизма-ленинизма. В повести нет положительных героев, которые разоблачили бы эту клевету на наше советское общество, нашу действительность'.
Из Ейска Михаил Константинович уволился. Год перебивался переводами, а с января 1962 г. поступил в Ростовский государственный университет на кафедру иностранных языков преподавать английский. С января 1965 г. одновременно вел курс истории философии.
В июне 1965 г. университетская парторганизация при поддержке райкома возбуждает ходатайство о восстановлении М.К.Петрова в партии. Случай сам по себе был нетривиальным, ведь Михаил Константинович был исключен из КПСС в то время, когда многие в ней были восстановлены. Однако бюро Ростовского горкома решением от 4 марта 1966 г, отклонило его заявление о восстановлении. То же сделало и бюро Ростовского обкома 'за отсутствием к тому оснований'.
И все же он по-прежнему мог заниматься профессиональной деятельностью. Защитил диссертацию,
