остроносую морщинистую маску, с вытаращенными глазами.
— Я бы мог даже убить, за этот камень, — сказал колдун, после долгой паузы. — Лет сто тому назад!
Глаза мастера Геренхира смеялись.
— Не пугайся, мой мальчик, — старый колдун потрепал меня по затылку, перепачкав конской кровью. — Мне уже давно не интересны все эти игры. Мои силы потихоньку улетучиваются, а вместе с ними и все глупости, которые обычно переполняют голову молодого, честолюбивого колдуна. Вот королевство, которым я правлю, и мне не нужно другого!
Мастер Геренхир показал на медные чаны, сковородки и кастрюли. Он вытер руки о полотенце, а нож воткнул в разделочную доску.
— Пойдемте, мастер Маркус, посмотрим, на что старик еще способен!
Поддерживая мастера Геренхира под локоть, я помог ему подняться на крепостную стену. Стражники помахали нам своими трубками.
— Господа колдуны, у вас есть пять минут, прежде чем по нам опять жахнут! — предупредил нас рыжий.
— Посмотрим, — кивнул мастер-повар, выглядывая из-за зубцов.
Требюше стояло прямо напротив крепости, и нам хорошо было видно, как суетится его обслуга. Внутри огромных колес вышагивали солдаты, поднимая противовес, а с телеги сгружали очередную каменную глыбу. Чуть поодаль, в тени от зонта сидел мастер Эйрант. Он отдавал какие-то приказания инженерам, разложившим перед ним на столе бумаги и выставившим маленькие модельки осадных башен. Ниже по склону стояли суровые телохранители с обнаженными мечами.
— Интересно, — мастер Геренхир протер свои очки рукавом балахона. — Откуда они берут дерево, на постройку? Разбирают свои телеги что ли?
Чуть в стороне мастера возводили две осадные башни, а еще дальше возвышались кучи земли, вынутой из подкопа.
— Я думаю, — сказал я. — Что они все это привезли с собой в разобранном виде.
Колдун осмотрел все внимательно и кивнул.
— Думаю, что вы правы, мастер Маркус! — он улыбнулся. — Пусть копают, голубчики. Еще пару дней и они доберутся до скалы! А вот с башнями и машинами, мы сейчас попробуем что-то сделать!
Я протянул мастеру Геренхиру амулет. Он принял его как величайшую на свете драгоценность.
Его пальцы касались камня с такой нежностью и осторожность, словно это был стеклянный цветок.
Колдун что-то прошептал камню, словно извиняясь. Погладил его кончиками пальцев и поклонился.
Мана вздыбилась вокруг нас словно ураган. Дневной свет померк, все стало каким-то тусклым и бесцветным. Остался только сияющий нимб над головой колдуна.
Мастер Геренхир словно стал выше ростом, его призрачная фигура поднялась высоко над крепостными стенами, заслоняя даже солнце! Взяв ману в руки, как пекарь берет тесто, мастер-повар принялся ее замешивать!
Я видел, как мана пузырится и шипит, протестуя против такого обращения, но могучие руки колдуна сжимали ее, скручивали и выдавливали, превращая в чудовищных размеров оружие.
Инженер из обслуги требюше дернул за веревку, противовес пошел вниз и огромный камень полетел в нашу сторону!
Колдун взмахнул рукой, и призрачный молот разнес каменную глыбу на мелкие кусочки прямо в воздухе. Обломки посыпались ошалевшим инженерам на головы, и они с криками бросились наутек.
Кондотьер вскочил из кресла, опрокинув столик с моделями осадных башен, и посмотрел прямо на нас. Он что-то закричал и замахал руками. Откуда ни возьмись, появились арбалетчики и в нас полетели стрелы.
Я развернул щит и повернулся к мастеру Геренхиру. Старик стоял, закрыв глаза и раскачивался из стороны в сторону. Казалось, что он просто наслаждается силой, которую получал от амулета. По его морщинистому лицу блуждала блаженная улыбка, а пальцы машинально поглаживали камень.
Когда стрелы затрещали, разлетаясь в щепки, колдун открыл глаза и вздохнул.
— Как это прекрасно, на миг ощутить себя вновь молодым, — сказал он улыбаясь.
Призрачный молот обрушился на требюше, превратив его в груду обломков. Противовес рухнул на землю, разлетелся в щепки тринадцатиметровый рычаг! Закричали покалеченные люди.
Потом взорвались и осадные башни! Земля задрожала, и люди попадали на колени, как марионетки, которым обрезали нити. Кондотьер остался стоять, яростно топая ногами и в гневе размахивая руками, наблюдая, как кувыркаются в воздухе обломки его осадных машин.
Я увидел обращенный к нам кулак и засмеялся. Мастер Геренхир улыбнулся, прикрывая рот рукой, и протянул мне Слезу Сердца.
— Это им за мастера Таннеркарта! — сказал он.
Камень запел у меня в руке. Он словно радовался, что вернулся к хозяину. Спрятав его под курткой на груди, я приветственно махнул генералу Эйранту.
Кондотьер в ярости растоптал модели осадных башен и разорвал в клочья чертежи. Выхватив из ножен меч, он срубил зонтик, пнул его ногой и пошел к королевской палатке.
Колдуны высыпали на крепостные стены и разразились торжествующими криками. Рыжий стражник так вопил от восторга, что скоро сорвал голос. Его товарищи хлопали друг — друга по спинам и пританцовывали.
Никос подошел к мастеру Геренхиру и крепко обнял его за плечи. Старик смотрел со стены на разрушенные машины и улыбался.
Ближе к вечеру королевский шатер опустился на землю. Его быстро разобрали и погрузили на телеги. Лагерь разом снялся с места, уводя табуны лошадей и ревущий скот.
Воины, все еще покрытые боевой раскраской, сопровождали повозки со своим скарбом и визжащими детьми. Отряды разведчиков следили за отступлением, прикрывая тылы и готовые поднять тревогу в любой момент.
Мы с Килитом наблюдали за отбытием кочевников с крепостной стены.
— Наконец-то они поняли, что орешек им не по зубам, — сказал мой друг, машинально поглаживая рукоять своей роскошной сабли.
— Зато наемники задерживаются, — заметил я. — Не нравится мне это!
В лагере наемников все было спокойно. Горели костры, дымили полевые кухни. Стражники все так же невозмутимо стояли на часах.
— Готовят, наверно, нам какую-то гадость! — предположил Килит.
Никос приказал удвоить караулы и не смыкать глаз. Я заступил на дежурство возле ворот, в компании трех молодых колдунов, полусотни копейщиков и двух десятков скаутов.
— Будьте готовы к любым сюрпризам, — предупредил меня Никос. — Держите двери на запоре, а ушки на макушке!
Я сидел в кресле мастера Бланада и то и дело запускал в темноту за воротами нити маны, ощупывая все окрестности, пытаясь дотянуться каждый раз все дальше и дальше.
Ночь прошла спокойно, без всяких происшествий, а я к утру был совершенно обессилен. Мои глаза слипались, а голова была такой тяжелой, словно ее залили свинцом.
Кондотьер появился возле наших ворот ближе к полудню. Его сопровождал знаменосец, несущий стяг «компании», изображавший красного быка на белом фоне, и нарядный оруженосец с серебряным щитом.
Мы открыли ворота и впустили гостей в крепость.
— Мастер Маркус! — кондотьер приветствовал меня широченной улыбкой. — Как я рад видеть вас в добром здравии.
— Неужели? — удивился я. — В любом случае это не вашими стараниями! Еще вчера чьи-то арбалетчики пытались нашпиговать меня сталью!
— Вчера я еще был на службе у короля корнвахов, а сегодня, я свободный человек! — мастер Эйрант
