Лекция вчера в Украинском институте Гарвардского университета. Своего рода поездка Садата в Израиль. Довольно напряженная атмосфера. Говорил об 'иерархии ценностей'… Боюсь, однако, что говорил людям, свою иерархию ценностей выбравшим, и выбравшим, так сказать, с надрывом. Солженицын обижен за Россию, эти обижены за Украину и т.д. Но обида плохой советчик, еще худший, чем страх. И все же чувство, что, может быть, что-то сдвинулось. Прием у Шевченко, ужин в Faculty Club были вполне дружественными… Лишний раз убедился в абсолютной правоте слов: 'Познаете Истину и Истина освободит вас…'
1 фланирование, гулянье (фр.).
2 неподвижного времени (фр.).
3 Ин.8:32.
400
просто милые люди… Молодые, как Зимин или Маргоги, – труднее, ибо упиваются, кроме всего прочего, своим 'американским статусом', – Украинский институт в Гарварде! Ах, если бы русские, так любящие говорить о величии России, знали или даже просто подозревали, в чем состоит подлинное величие! И грусть, даже трагизм всего этого – что 'решение' так близко, так действительно рядом! И оно – как раз в 'иерархии ценностей': в суматохе, в спорах, во всем этом мизерном research
'Бывает такое небо, такая игра лучей…' Сегодня небо – синее-синее, и на всем лучи морозного бледного солнца. И какая-то немощь в душе, ничего не хочется делать, все из рук валится. Может быть, потому, что только что был в Париже, где, как это бывает каждый раз, нахлынуло прошлое, и прошлое не в смысле 'событий', а прошлое как еще детский взгляд на жизнь, то ее восприятие, из которого, я знаю, все во мне, но к которому как таковому не вернуться… Вот только что вспомнил наше с Аней посещение лицея Карно – первое с 1938 года! Тот же, абсолютно ни в чем не переменившийся внутренний крытый двор с двумя этажами классов… Сколько я в этом дворе, в этих классах мечтал, какой двойной жизнью жил, как именно тогда чувствовал с небывалой силой, что 'tout est ailleurs'… Посещение с Аней, морозным вечером, Palais Royal, с застывшими деревьями, закатом озаренный Тюильри. Париж – это для меня всегда свет тех лет, когда действительно
А может быть – из-за напряженности, утомительности этой недели, из-за погруженности в 'прозу жизни'. Так или иначе, ничего не хочется, и усталость.
'Русская мысль' – когда это у русских появился этот
Перечитал написанное. Все это выразил Ходасевич, выразил лучше всех – Для меня во всяком случае:
1 исследовании (англ.).
2 'Царство и изгнание' (фр.).
401
В заботах каждого дня
Живу, – а душа под спудом
Каким-то пламенным чудом
Живет помимо меня.
И часто, спеша к трамваю
Иль над книгой лицо склоня,
Вдруг слышу ропот огня -
И глаза закрываю.
Вся семинария больна: сплошной госпиталь. И. как это всегда бывает, особое чувство спайки, солидарности…
Все после-обеда в Syosset 'внешние дела', малый синод. Суетливо, но хорошо.
Мороз, снежинки в воздухе. И уже всюду горят рождественские украшения.
Читал вчера Набокова. 'Весна в Фиальте'. И раздумывал о месте и значении этого удивительного писателя в русской литературе. Вспоминал давний ужин с ним в Нью-Йорке. 'Моя жизнь – сплошное прощание с предметами и людьми, часто не обращающими никакого внимания на мой горький, безумный, мгновенный привет…' За такие-то вот строчки сразу все ему прощаешь: снобизм, иронию, какую-то 'деланость' всего его мира.
Преп. Германа Аляскинского. Ранняя Литургия, которую служил 'соборне' – с Ваней [Ткачуком] и Томом [Хопко] (а Алеша Виноградов, опоздавший к облачению, приобщался у престола). Чувство, нет – не гордости, а благодарной радости…
Раздвоение – в продолжение позавчерашнего ('а душа под спудом'). Я всегда чувствую его. То есть всегда, или почти всегда, вижу все и со стороны. Как, например, вчерашнее заседание. Я одновременно в нем и участник, и его созерцатель, почти зритель, причем в созерцании этом я и себя вижу со стороны, извне. И то во мне, что 'созерцает', в заседании не участвует. А, например, все время видит окно и за ним голые деревья, зимние сумерки, тишину огромного парка.
Вчера вечером рождественский концерт в Spence. Глядя на этих поющих девочек, думал:
1) что нет некрасивых, когда они отдаются, как в хоре, чему-то высшему и лучшему в себе;
2) что прекрасно, в сущности, каждое человеческое лицо, и каждое 'являет', 'доказывает' существование Божье;
402
3) что есть в Америке, у американцев некое, им имманентное добро, желанье, чтобы все вышло хорошо, уменье отдавать себя.
Сегодня в семинарии телефон о.К.Ф[отиева] – о смерти в Париже Галича. Виделся с ним раз в Нью-Йорке вскоре после его выезда из России, в толпе 'диссидентов'.
После вчерашних бури и ливня сегодня снова солнце и голубое небо. Окончание семестра. А в воскресенье – отъезд в Южную Африку Сережи с семьей.
Какая путаница! Вчера – 'на сон грядущий' – прочитал в 'Вестнике' (122) старую статью З.Гиппиус о Розанове. Розанов-де остро чувствовал 'еврейскую правду о земле', якобы отброшенную христианством ('в сладости Христовой мир прогорк'…). Да что они – никогда не читали Евангелия, не были в церкви, не почувствовали 'космизма' христианства? И где же эта 'еврейская правда о земле'? Нет народа более 'городского', оторванного от земли… И все это выдается за 'углубление' 'проблемы иудаизма в христианстве'. А сейчас в [журнале] Newsweek статья о поддержке Израиля, его 'божественного права' на Святую Землю со стороны американских фундаменталистов. Все это предельно
