В конце концов, может девушка позволить себе быть немного рассеянной?
Общаясь в on-line мы не особо церемонились. Но, разговаривая почти в живую немного робела.
— Ну, так выйди на улицу и посмотри.
Ишь, раскомандовался.
— Просто, жди меня где-нибудь у метро. — Предложила я.
Звать парня в этот свинарник не хотелось. К тому же, представив осуждающие взгляды местного ФБР, состоящего из скучающих бабок, неуютно поёжилась.
— Тогда, через час на Третьяковке.
— Экий ты быстрый. — Я невольно покачала головой. — Леди нужно привести себя в порядок.
— Ладно, говори во сколько. — Показалось, что в голосе Павла промелькнуло недовольство.
— Скажем, в шесть. — Прикинув, что двух часов, чтобы привести себя в божеский вид, вполне хватит, сказала я.
— Хорошо, в шесть. — Согласился он и дал отбой.
Положив трубку на тумбочку, потягиваясь, прошлась по комнате. Кажется, всё складывается более- менее удачно. Вообще-то, малость мандражировала, не без этого. Но, совершив столько глупостей, вряд ли стоило останавливаться в конце пути.
Постояв минут десять под контрастным душем и вымыв голову шампунем, привезённым из дома, завернулась в любимый махровый халат и принялась обмозговывать вечную женскую проблему. Что надеть? Прийти в джинсах и свитере — подумает что простовата. Нарядиться — вообразит, что рассчитываю понравиться. (Хочу, конечно, но ему-то об этом знать не обязательно). Промаявшись четверть часа, большинство из которых провела перед зеркалом, чертыхнулась. И, постановив, что «сойдёт и так», выбрала демократический стиль. Затем, выпив кофе, захлопнула дверь и выбежала на улицу.
Схему метрополитена приобрела в ближайшем киоске. Как оказалось, до Третьяковской нужно добираться с пересадкой. Что не особенно смущало и, как и положено уважающей себя женщине, опоздав на десять минут, я с достоинством подошла к месту встречи.
Вы когда нибудь пробовали узнать человека по фотографии? Правильно, и не пытайтесь. Если бы не явно «ожидающий вид» да букет белых роз то, скорей всего, просто бы протопала мимо.
— Привет! — Я остановилась перед Павлом и неуверенно улыбнулась.
— Маша?
— А ты ждёшь кого-то ещё?
Засмеявшись, он протянул цветы.
— Это тебе.
— Спасибо. — Я несколько растерялась.
Букет оказался огромным, и я не представляла, что буду с ним делать целый вечер. К тому же, мне не очень часть дарили цветы. Хотя, если верить Саре, большая часть вины за это лежала на мне самой.
— В восемь в Олимпийском выступают «Звери». — Заговорил Павел. А пока, можем посидеть где нибудь.
— Позже. — Покачала головой я. — Давай, сначала просто погуляем.
— Как хочешь. — Согласился он. — А куда пойдём?
— Почём я знаю? — Слегка закапризничала я. — Куда обычно водят иностранцев?
Он снова засмеялся.
— Ты чего?
— Никогда не думал о тебе, как об иностранке. Ты так здорово шпаришь по-русски, что просто в голову не приходило относиться иначе, чем к девчонке с соседней улицы.
Раздумывая, обидеться или нет, я закусила губу. Потом, всё же рассудив, что это скорее комплимент, чем грубость, улыбнулась.
— Вот-вот. Потому, наверное, и в гости позвал?
Приняв сказанное за намек, он покраснел и полез в карман.
— Если ты об обещании оплатить расходы, то могу прямо сейчас. — В руках у него оказалось целых две кредитки.
Русская непрактичность снова взяла верх, и я отказалась.
Неловко покрутив карточки, он спрятал их и подал руку.
— Пошли?
Гуляли, конечно же, по Красной площади. Благо до главной Российской достопримечательности было рукой подать. Перекусили в открытом кафе. У фонтанов Охотного ряда тусовлась молодёжь. Я бросила в воду несколько монеток.
— Пора, Маш. — Поторопил Павел. — А то опоздаем.
Спустившись в метро, добрались до огромного спорткомплекса. Народу было столько, что невольно испугалась. К тому же, полиция, или, правильнее сказать милиция, стоявшая в оцеплении навевала впечатление, что попали на демонстрацию.
Кто-то кого-то ждал. Спрашивали лишний билетик. Тут же предлагали купить. Огромный плакат, с изображением длинноволосых парней с бритым качком в центре, попеременно освещался красно-сине- филетовыми сполохами. Что никак не создавало впечатления уюта.
Вообще-то, жутко хотелось уйти но, не желая огорчать Павла, я молчала в тряпочку. По крайней мере, одно отделения должна выдержать. Да и, кто сказал, что будет неинтересно? В конце концов, вон сколько народа оставило дела, чтобы послушать выступление известной рок-группы. Чем я хуже?
Страсти постепенно накалялись, и атмосфера в зале потихоньку достигала температуры кипения. Давно пора было начинать но, как мне кажется, музыканты использовали старый испытанный трюк: дожидались, когда не очень трезвая, несмотря на милицейский заслон, толпа совсем озвереет. Главное в этом деле — побольше воплей. А уж по какому поводу — не важно.
Всё правильно. Вот, кому-то отказало терпение и раздался свист. Не очень отчётливый, он, тем не менее, сделал своё дело, послужив командой «фас» для томящихся подростков. Моментально взорвался ураган. Крики, топот тысяч ног. Нестройные аплодисменты слились в упругую, осязаемую волну.
«Зве-ри, зве-ри!» — неистовствовала орава в едином ритме.
Тут на сцене вспыхнули прожектора, направленные в зал. Ослеплённые зрители на мгновенье замолкли. Но лишь затем, чтобы вновь затопать, зареветь подобно стихии. На этот раз, повинуясь ритму, выстукиваемому ударником.
Дурдом, одним словом. Хотя, если верить классику, шизиками именуют тех, кто сходит с ума в одиночку. Если твои убеждения разделяют другие, это называется немножко по-другому.
Происходящее не очень-то нравилось но, глядя на горящие глаза Павла, решила не портить человеку удовольствие. За время общения не раз имела возможность убедиться, что он вполне нормальный — в моём понимании — парень. Так что, вполне могу простить ребёнку маленькую слабость.
Лишь бы их оказалось не очень много.
Осветители перестали пугать пришедших «светотерапией», зато по краям сцены повалил дым. Клубы, постепенно рассеялись и проступили очертания двоих гитаристов, стоящих спиной к залу. Что запомнилось — они расположились симметрично, так как один оказался левшой и держал гриф в правой руке.
«Ню-ню». — Скептически подумала я. — «Тоже мне, Пол Маккартни, местного разлива».
Музыканты подключились к барабанщику, и показалось, что в зал обрушилось цунами. Мощный аккорд резанул слух и тут же с оглушительным рёвом вступил синтезатор.
Почудилось, что кто-то тяжёлый, весом как минимум пару центнеров сел на грудь и, забавляясь, стал мерно подпрыгивать, воя при этом страшную в своей первобытности дикую песню. В дополнение ко всему над сценой вспыхнул режущий глаза тонкий лазерный луч. Затем ещё, ещё. Разноцветные, похожие на выстрелы бластеров тонкие шпаги пытались просверлить череп. Чтобы, добравшись до мозга, расплавить, спечь, превратив в мерно колышущийся студень.
«Зве-ри, зве-ри».
Кому как, в общем. По мне, так удовольствие гораздо ниже среднего. Стоило из-за этого ехать в Россию? Дома ведь такого счастья выше крыши.
Как выяснилось, концерт состоял из одного отделения. А потому слинять, сославшись на головную
