— С Зеленого Мыса я не посылал никакой радиограммы…
— А это что? — вынула Аня из стола телеграфный бланк.
Отец повертел его в руках, удивленно пожал плечами:
— Странная история! Ничего не понимаю… «Прошли острова Зеленого Мыса…» — прочитал он, потом поднес телеграмму поближе к лампочке и еще больше удивился: — Вот тебе на! Да ведь это фальшивка!
— Что значит фальшивка?
— Не настоящая, а поддельная. Таких телеграмм не бывает. Она напечатана на обыкновенной пишущей машинке прописными буквами. Фальшивка — и все. Интересно: кому понадобилась эта подделка? — недоумевал он. — С какой целью? Невероятный случай!
Отец рассказал, что, выйдя из Буэнос-Айреса в обратный рейс, «Новая Ладога» попала в полосу сильного шторма. Когда корабль находился у островов Фернанду-ди-Норонья, радист «Новой Ладоги» принял сигнал о бедствии с португальского корабля, который находился в ста милях восточнее. «Новая Ладога» пошла на помощь и в тяжелых штормовых условиях спасла весь экипаж гибнущего судна. Застигнутый бурей, португалец потерял рулевое управление, потом из строя вышел главный двигатель. Судно несколько суток носилось по океану. Досталось и «Новой Ладоге», — из-за порчи радиорубки была утрачена связь. Португальцев благополучно доставили в Сан-Паулу. Отсюда и была послана отцом радиограмма. «Новая Ладога», исправив повреждения, пошла прежним курсом — домой.
Отец снова повертел в руках загадочную телеграмму и, помолчав немного, добавил:
— Ничего не понимаю!
Пока отец рассказывал, Аня уже догадалась о том, кто был автором телеграммы. Вспомнилось, как однажды Игорь, Толя и Буданцев зашли к Ане во время болезни. Кто-то из них, кажется Буданцев, спросил об отце: когда он приедет или где он сейчас, — что-то в этом роде. И тогда Аня и мать — обе выразили свое беспокойство по поводу молчания капитана Баранова. Ребята, конечно, начали успокаивать, а потом… через два часа после их ухода в почтовом ящике Николка обнаружил эту телеграмму.
— Ну и хитрецы! — воскликнула с восхищением Аня.
— Кто это? — спросил отец.
— Тимуровцы, папа. Такие хорошие ребята!..
Она рассказала отцу об отряде, о мальчиках, которые оберегали ее от нападения.
— Действительно молодцы! — согласился отец. — Передай своим дружкам, что, когда у них будет этот самый клуб, — я их отблагодарю: организую уголок моряка, помогу сделать приборы, подарю морские карты, прокладочный инструмент — все как следует!
— Правда? — обрадовалась Аня. — Спасибо, папа!
Утром в школе Аня рассказала девочкам про случай с телеграммой.
Тося и Люда удивленно ахали, а Наташка почему-то печально вздыхала.
Девочки уже давно заметили, что при упоминании фамилии Буданцева Наташка всегда так вздыхала, печально и мечтательно.
Ночная беседа
Почти половина двора превратилась в склад строительных материалов. Под двумя временными навесами хранились свежеоструганные бревна, штабеля досок, горбыля и «вагонки», легкий штакетник. Он предназначался для нового забора на пустыре. Предприимчивый Иван Никанорович выклянчил пустырь, как он говорил, «навечно», пообещав создать здесь образцовую детскую спортивную площадку. Весной предстояли большие работы по дренажу, установке различных сооружений, посадке деревьев и кустарника, разбивке клумб.
— Но имей в виду, командир, — говорил Иван Никанорович Грише Буданцеву, — без твоих тимуровских, орлят я тут ничего не сделаю. Взяли мы с тобой вдвоем грех на душу, — давай и действовать сообща. Не справимся — пустырь весной улизнет, и уже навсегда.
— Не беспокойтесь, Иван Никанорыч! Я за ребят ручаюсь, — убеждал Буданцев. — Они не подкачают. Все летние планы отряда предусматривают работу на этой площадке. Не подведем! Вы же видите, как мы помогаем строительству клуба?
— Точно! — соглашался Иван Никанорович и удовлетворенно похлопывал Буданцева по плечу. — Молодцы! Верно говорит инженер товарищ Крылов, что ребята: — великая сила. Без вас бы… Э, да куда там к Первому мая!.. — усмехался он.
Строительство клуба шло полным «ходом. «Веселые подсобники», как называл ребят инженер Крылов, делали всё, чтобы облегчить труд строителей и ускорить сроки. Штаб тимуровского отряда создал три сменные бригады и укомплектовал их самыми надежными и физически сильными ребятами. Они таскали кирпичи, доски и песок, разогревали и месили глину. Ребята из звена «содействия технике» выполняли даже мелкие плотничьи, столярные и малярные работы. Родители не протестовали, наоборот, — были даже рады: делом занимаются. Если не во вред учебе, — пусть! Они мирились с душераздирающим воем электропилы, которая заготовляла для клубного пола плитки дубового паркета, мирились с пылью и мусором двора, заваленного заготовками и отходами строительства. А кое-кто из родителей и сам охотно помогал на стройке, понимая, какую пользу детям принесет будущий клуб.
Игорь после своей неудачи с злополучной корзиной не оставлял надежды найти «Зимнюю канавку». Ребята щадили его самолюбие и не напоминали о случае в котельной. Только Костя «трах-бах» и Виктор, видимо сговорившись между собой, подпускали иногда «шпильки». Особенно Виктор. Встретится с Игорем и начнет:
— Вот какое дело, Игорек… Послушай… — а сам Костю подталкивает и подмигивает ему. — Топаем мы с Костей сегодня по улице. Смотрим, — тетенька с Балтийского вокзала идет. Надрывается, тяжелые вещи тащит: чемодан и корзину. Ну, мы, конечно, как тимуровцы, на выручку: «Разрешите, поможем». Она говорит: «Ах, спасибо, ребята! В Ленинграде все такие внимательные… Возьмите корзину». Мда… Вот несем мы с Костей корзину, а сами думаем: «Эх, жаль, нет с нами Игорька, — посмотрел бы, а вдруг в корзине-то… «Зимняя канавка».
И Виктор начинает хохотать, а Костя ему вторит, да так зычно и заливисто, что прохожие оглядываются.
А то, случается, вдвоем опять же разыщут где-нибудь Игоря, схватят его под руки и начнут с двух сторон таинственно шептать, перебивая друг друга:
— Тсс! Пес! Ни слова! Сейчас на третий двор новые жильцы приехали. Грузовик мебели, рояль и… две бельевые корзины.
Игорь стойко сносил эти насмешки, говорил:
— Ладно! Смеется тот, кто смеется последним.
Вместе со своим помощником Деминым он за зиму немало покатался по городу, разыскивая, в какой артели «Реммебель» работает Василий Кузьмич Горохов — управхоз, сменивший после войны Галину Алексеевну Москвину. Наконец, удалось такого найти. Василий Кузьмич сказал, что действительно он такую корзину знает. Даже интересовался ее содержимым и нашел две очень запачканные картинки. Дал их посмотреть знакомому художнику-плакатисту, ценные они или нет. Тот обещал разобраться, да видно забыл, а может, картинки бросовые.
Василий Кузьмич дал им адрес плакатиста, и ребята покатили на Петроградскую сторону. Но здесь их ожидала неприятность. В квартире сказали, что художник вот уже несколько лет как уехал работать в Благовещенск.
Получив адрес, Игорь и Коля написали художнику в Благовещенск подробное письмо и попросили ответить.
Из всех тимуровцев в это дело были посвящены только Буданцев и Толя Силаев. Буданцев даже
