Существо задумчиво помолчало и сказало:
– Здесь вечером обычно тихо. Даже ходят редко. Обычно людей грабят у канала.
– Да, – согласилась Даша. – Я как полоумная сама сюда притащилась. В сыщика поиграть вздумала. Лахудра тупая.
– Лахудра? – неуверенно переспросило существо. – Разве не человек?
– Лахудра – эта такая человеческая женщина, которую даже насиловать брезгуют, – морщась, объяснила Даша.
– Бандиты, – сочувственно прохрипело существо. – Не обращайте внимание. Они не понимают.
– Главное, что я теперь понимаю, – пробормотала Даша, осторожно садясь. – Такие сволочи, а нос воротят. Я только что из бани, чистая…
– Вы что, сожалеете? – удивилось существо. – Они же вас убить хотели.
– Совершенно не сожалею. Спасибо что вы их отпугнули. Я глупости говорю, потому что больно очень.
– Хотите, я вас по тропинке провожу? – неуверенно предложило существо. – Там улочка рядом. Вам люди помогут.
– Спасибо. Я посижу и сама дойду. На людей наткнешься, еще неизвестно что получится. Как вы думаете, эти двое не вернутся?
– Нет. Они вас не боятся. Поэтому добивать не будут, – существо кашлянуло. – А вы точно человек?
– Сейчас – не точно, – Даша грязными дрожащими пальцами попыталась поправить волосы. – Я жутко выгляжу?
– Вы в крови и порваны. Но я не об этом. Вы, почему со мной как с человеком разговариваете?
– А как нужно? – простонала Даша, укладываясь обратно на траву. Сидеть с такой болью в боку было невыносимо.
– Я же дарк. Полудикий. С нами не говорят.
– Я не знала, – Даша вытянулась на боку, осторожно подтянула ноги к груди. Сразу стало легче. Вот только из носа опять потекло. К тому же начало жечь шею, – кажется, из пореза сочилась кровь. – Извините, я наверное что-то нарушаю, но мне очень больно. У вас случайно нет чего-нибудь острого? Мне бы лоскут от платья отрезать. Для повязки.
– Я когтями могу, – охотно вызвалось существо. – Если не боитесь.
– Чего мне бояться? Вы меня и сейчас съесть можете, – пальцы Даши развозили липкую кровь под носом без всякого толка. – Если можно, оторвите мне полоску от подола.
Ткань затрещала через мгновение. Существо двигалось быстро, да и когтями умело пользоваться. Даша получила длинную полоску ткани и принялась заматывать шею. «Не стерильно, но если бы меня по артерии полоснули, уже бинтовать не было бы смысла», – успокоила себя девушка.
– Возьмите. Для носа, – существо протянуло два клочка ткани.
Даша заткнула ноздри. Импровизированные тампончики подошли идеально. Похоже, черный отлично видел в темноте. В остальном спаситель особыми статями не отличался – ростом едва ли достигал пояса девушки, руки и ноги имел короткие. Темные космы волос свисали на лицо. Рот и страшноватый провал носа едва разглядишь. В одежде незнакомец вроде бы не нуждался. Действительно, дикий…
– Извините, что столько беспокойства доставляю, – прогнусавила Даша. – Я сейчас пойду. Я вас не сильно задерживаю?
Черный дарк поднапрягся и не без некоторого усилия сформулировал не менее учтивый ответ:
– Что вы, что вы. Я совершенно не тороплюсь. Я здесь живу, так что ни малейшего беспокойства вы не доставляете.
Даша начала собираться с силами, чтобы оторваться от земли и оставить сомнительное существо в полном покое. Только встать всё еще оставалось большой проблемой. Пришлось продолжить великосветскую беседу:
– Вы прямо здесь живете? На валу? Наверное, не слишком удобно. Вы ведь брауни?
– Вы ошибаетесь, – суховато заметил черный. – Из брауни была только моя мать. Отец был хогменом. Я – полукровка.
– О! – сказала Даша.
– Если бы я был чистокровным брауни, мог бы я выть? – с явным вызовом поинтересовалось существо. – И не важно, что меня отовсюду гонят. Я все равно буду гордиться своим отцом.
– Вполне вас понимаю, – согласилась Даша. – Хогмены широко известны.
Уж в этом девушка была уверена. Племя дарков-холмовиков имело в Каннуте славу злобных, к счастью, давно вымерших дикарей. Что-то вроде аналога индейцев-апачи. Вообще-то, Даша была уверена, что хогмены относятся к чисто фольклорным персонажам. Хотя этот черный – еще тот ночной персонажик.
– Вы не боитесь хогменов и полукровок? – недоверчиво спросил черный. – Не будете визжать, и звать стражу?
– Я уже визжала сегодня, – напомнила девушка. – Теперь у меня разбит нос, и половина зубов шатается. Стражу я на вас науськивать ни за что не стану. Я не такая неблагодарная. И вообще, расизм и сегрегация у меня всегда вызывали протест.
– Вы очень образованный человек, – с уважением отметил черный. – Я вижу, вам трудно встать. Если хотите, обопритесь на меня.
Даша неуверенно оперлась о лохматое плечо.
– Смелее, – подбодрил полукровка. – Я выдержу.
Девушка уцепилась за неширокое, но крепкое плечико, и с трудом воздела себя на ноги. Кусты и звезды закачались. Черный ухватил Дашу за юбку, помогая устоять на ногах.
– Спасибо, – прошептала девушка. – Я вас, наверное, кровью вымазала.
– Я отчищусь, – успокоил черный. – Идите осторожно. Вас сильно побили.
Это уж точно. Шаг, другой, – земля насмешливо манила, качалась как пьяная.
– Извините, я могу потом собрать ваши помидоры? – неуверенно спросил черный.
– Конечно, – пробормотала девушка. – Если поможете добраться до дома, я угощу вас настоящим ужином.
– Приглашаете меня в дом?! – изумился черный.
Даша помнила, что с приглашениями в дом мирных дарков дело обстоит не очень просто. Какие-то там обычаи и церемонии. Может с полудикими еще сложнее? Впрочем, в дом приглашать гостей она все равно не имеет права.
– Извините, дом мне не принадлежит. Но я уверена, что могу вас пригласить на ужин. Ужин хороший, с тушеной рыбой.
– С рыбой? – неуверенно переспросил черный. – Давайте, я вам просто так помогу. Без рыбы. Мне и помидоров хватит. Нам куда идти?
– Западный угол. Чуть ближе к центру от площади Двух колодцев.
– Тогда лучше вдоль канала пойдем. Стража не прицепится. А если кто плохие появятся, я скажу, спрятаться успеем.
Бок и голова болели страшно. Даша брела, опираясь о голову дарка. О широкое темя держаться оказалось куда удобнее, чем о низкое плечо. Черный полукровка не возражал. Деловито советовал, куда ступить в особенно темных местах, на подъемах тактично подпихивал неуклюжую девушку сзади. Несколько раз предлагал посидеть на корточках в укромном месте, дабы пропустить нежелательных прохожих. Даша слушалась, соображать самой сил не было. Временами черный что-нибудь принимался рассказывать – вероятно, для моральной поддержки. Девушка действительно едва держалась на ногах. У рынка дарк признался, что дальше дороги не знает. Выяснилось, что в Каннуте он живет не очень долго. На рыночной площади под фонарем как всегда торчала стража, пришлось обходить.
Когда дотащились до родной улочки, Даша уже и не понимала, как держится на ногах. Впереди показалась высокая фигура. Судя по неловко согнутой толстой белой руке, это была Эле. От облегчения Даша захлюпала носом.