должен быть определен как 'этот' мир. Все, что связано с человеческим земным существованием, находится в 'этом мире', относится к 'этому миру', которому противостоит 'миру иной', обитель 'Жизни'. Однако при взгляде из-за пределов и в глазах обитателей миров Света и Жизни этот наш мир, выглядит как 'мир иной'. Указательное местоимение, таким образом, стало уместным добавлением к термину 'мир'; и данное словосочетание снова оказывается фундаментальным лингвистическим символом гностицизма, тесно связанным с первичным кругом понятий 'чуждого-иного'.
(c) МИРЫ И ЭОНЫ
При таком подходе слово 'мир' приходится использовать во множественном числе. Выражение 'миры' обозначает длинную цепочку подобных близких сфер действия сил, разделение большей космической системы, через которую Жизнь проходит своим путем, и каждый из миров ей в равной степени чужой. Только потеряв свой статус тотальности, становясь обособленным и в то же время демоническим, понятие 'мир', действительно, начинает допускать множественность. Мы могли бы также сказать, что 'мир' означает совокупность в большей степени, чем единство, демоническую семью более чем уникальную личность.
Множественность означает также запутанность мира: в мирах душа теряет свой путь и скитается, повсюду она ищет избавления, но лишь переходит из одного мира в другой, являющийся таким же миром. Это множество демонических систем, в которые изгнана неспасенная жизнь, является темой многих гностических учений. С 'мирами' мандеизма соотносятся 'эоны' эллинистического гностицизма. Обычно их семь или двенадцать (согласно количеству планет или знаков зодиака), но в некоторых системах множественность быстро увеличивается до ошеломляющих и ужасающих величин, доходя до 365 'небес' или неисчислимых 'пространств', 'мистерий-таинств' (здесь в топологическом значении) и 'эонов' из 'Pistis Sophia'. Через все эти эоны, знаменующие многочисленные ступени удаления от света, 'Жизнь' должна пройти для того, чтобы вернуться домой.
'Ты видишь, о дитя, через сколько тел, сколько рядов демонов, сколько переплетений и поворотов судьбы мы должны проложить себе дорогу для того, чтобы устремиться к одному единственному Богу'.
Это понятно даже там, где нарочито не утверждается, что роль этих вмешивающихся сил является враждебной и препятствующей: с точки зрения пространственной, они символизируют в то же время антибожественные и лишающие свободы силы этого мира.
'Дорога, которой мы должны пройти, длинна и бесконечна'
'Как широки пределы этих миров тьмы!'
Независимо от любых персонификаций, все пространство, в котором обнаруживается жизнь, имеет злобный духовный характер, и сами 'демоны' представляют столько же пространственных сфер, сколько существует их самих. Преодолеть их -- то же самое, что и пройти через них; сломав границы, этот проход в тот же миг сломает их власть, и таким образом достигается освобождение от магии их сферы. Поэтому даже в своей роли спасителя Жизни душа, как говорится в мандейских трудах, 'скитается по мирам'; Иисус говорит в 'Псалме Души' наассенов: 'Все миры, что я прошел, все таинства, что я открыл'.
Это -- пространственный аспект данной концепции. Не менее демоническим является временнОе измерение существования Жизни в этих пространствах, которое также представлено рядом квази-персональных сил, 'эонов'. Его особенность, подобно мировому пространству, отражает фундаментальный опыт переживания себя изгнанником в чуждом себе мире.
Здесь мы также встречаемся со множественностью, которую мы наблюдали ранее: целая вереница столетий простирается между душой и ее целью, и их среднее число выражает влияние, которое космос как принцип имеет на своих
