щеку. Два коротких поцелуя, неумелых, но от души.
Вот это номер, так номер! С тех пор, как они были знакомы — то есть с раннего детства — Окса не могла припомнить, чтобы Гюс хоть раз ее поцеловал… Девочка, приятно удивленная, опустила глаза и слегка покраснела. Однако куда меньше, чем ее друг, который стал таким пунцовым, что, казалось, вот-вот загорится!
— Привет, Гюс! — Окса посмотрела на него по-новому. — Мама вернулась домой, я так рада! Врачи не хотели ее отпускать, говорили, что слишком рано, но папа настоял и забрал ее под расписку. Я уж думала, он их на дуэль вызовет…
— Да, знаю! — щеки Гюса все еще пламенели. — Мои родители звонили твоему отцу вчера вечером, и только что мне сообщили. Как она? Когда мы ее навещали, ее явно мучили боли…
Окса помрачнела.
— Она может немножко шевелить левой рукой. Хоть не может стоять, чувство равновесия постепенно восстанавливается, и зрение вернулось. Головокружения прошли. Надеюсь, так и дальше пойдет… Если бы ты знал, Гюс, как же я перепугалась!
— А врачи? Что говорят?
— Они считают, что это рассеянный склероз. Я посмотрела: это серьезное заболевание нервной системы, которым болеют по преимуществу женщины. Такое название болезнь получила из-за своей отличительной патологоанатомической особенности: наличия рассеянных по всей центральной нервной системе без определённой локализации очагов склероза — замены нормальной нервной ткани на соединительную. Абакум сейчас живет у нас, и должна тебе сказать, вместе с бабулей они составляют чертовски классную команду! Я знала, что они доки в нетрадиционной медицине, но и не подозревала, в какой степени! Представляешь, бабуля вколола маме Червикулы!
— Э-э… А это что такое, эти Червикулы? — спросил Гюс.
— То, что я тебе скажу — сверхсекретная информация. — Окса с опаской огляделась по сторонам. — Червикулы — это лечебное средство, широко использующееся в Эдефии, особенно в микрохирургии. Думаю, не стоит уточнять, что наши врачи не в курсе… Абакум мне объяснил, что вместо операции людям впрыскивают этот препарат, в котором содержатся червячки размером с человеческую клетку. Они направляются к пораженному органу и вылечивают его, только и всего. Нет, честно! Конечно, звучит немного противно, согласна, но маме это точно очень даже помогло! В ее случае, как я поняла, пострадал нервный узел, и никто не знает, какие будут последствия. Ну, так объяснили врачи.
Как правило, судя по тому, что я вычитала, повреждения необратимые, это прогрессирующее заболевание: пораженные клетки не восстанавливаются, и то, что пропало, то пропало. Потому-то врачи и отнесли последние результаты обследования моей мамы к категории чудес. Они прийти в себя не могут от того, насколько улучшилось ее состояние в считаные дни, они впервые такое видят! Конечно, мы ничего не можем им рассказать, но под большим секретом — Червикулы, которые бабуля с Абакумом ввели маме, сделали свое дело! Это благодаря им ей стало лучше! Нет, она не выздоровела до конца. Но, учитывая нанесенный вред, по идее она должна была быть куда в худшем состоянии, так утверждают врачи. Надеюсь, оно и дальше будет улучшаться…
— Да, Поллоки в чистом виде! Черви — микроскопические, как клетки! Если бы вас не существовало, вас следовало бы придумать… Ну, а ты? Как ты-то? — Гюс приблизился и сверху вниз посмотрел на Оксу.
— Ой, Гюс, у тебя пятно на носу! — Окса попыталась сменить тему. — Да ладно, шучу! Ну, сейчас куда лучше, когда мама дома, пусть и не выздоровевшая до конца. Ну, а папа, ты ж его знаешь! Не отходит от нее ни на шаг. А видел бы ты Фолдинготов! Драгомира в порядке исключения разрешила им спуститься к нам, и они суетятся как… как…
— Как Фолдинготы! — подсказал Гюс.
Окса впервые за эти дни расхохоталась от души.
— Да, именно! Они совсем пошли вразнос, и изъясняются так, что ой-ей! Но это хорошо, что они тут, мама их обожает, и я тоже. Они нас изрядно веселят и умеют быть полезными.
Чуть помолчав, Окса спросила:
— А… МакГроу?
— МакГроу? Уф… Спросил, где ты, прикинь. Можно подумать, он по тебе скучает! А так ничего особенного, такой же, как всегда. Подлей не бывает, как говорит твой папа. Ну, а так по тебе скучал еще кое-кто…
Гюса перебило появление Мерлина Пуакассе, испустившего при виде Оксы громкий восторженный вопль. Он тоже подскочил к ней и чмокнул в щеку, неумело, но искренне.
Окса, снова заалевшая от такого проявления внимания, задалась вопросом: «Да что с этими двумя? Они что, пари заключили, что ли?»
Но если бы она удосужилась поглядеть на расстроенную физиономию Гюса, то тут же поняла бы, что ни о каком пари и речи нет. Возможно, этот «кое-кто», что тоже по ней скучал, вовсе не тот, о ком она подумала…
Как и сказал месье Бонтанпи, недельное отсутствие никак не сказалось на успеваемости Оксы. Гюс каждый день ей пересылал по электронной почте классное и домашнее задание, и она быстро наверстала пропущенное. Все учителя отнеслись к ней с пониманием и спрашивали о здоровье мамы.
МакГроу же, к сожалению, ничуть не поменял своих обычных манер и оставался таким же пренебрежительным и ядовитым.
— О, а вот и наша
По классу пробежал возмущенный ропот. У Оксы буквально перехватило дыхание.
После того, как Гюса отсадили на заднюю парту, она сидела одна. Девочка почувствовала, как Курбето-пуко плотно сдавил ей запястье. Потому что сказать, что она взбесилась — это было не сказать ничего!
Окса сунула руку в сумочку и нащупала Гранокодуй. Ее так и подмывало достать трубочку. Хорошенькая порция Кожезуда или Спутанки отучит этого наглого МакГроу иронизировать!
Курбето-пуко сжал ей руку еще сильнее, и Оксу словно окатил прохладный ветерок; она почувствовала, как сжигающий ее изнутри гнев постепенно стихает. К тому же она подготовила маленькую месть, так, на всякий случай… Месть вдвойне приятную, поскольку в ней не было ни грамма магии. И МакГроу, сам того не подозревая, только что предоставил ей отличную возможность ее осуществить.
Дождавшись, когда он начнет писать на доске, Окса подняла руку.
— Месье?
МакГроу удивленно оглянулся, глаза его метали молнии.
— Да?
— Месье, то последнее задание, которое вы нам давали, там что-то странное, — с невинным видом заявила девочка. — Мне кажется, вы перепутали абсциссу с ординатой. В том виде, что вы нам дали, задача не имеет решения…
Повисшая мертвая тишина была словно налита свинцом. Сидевший на «камчатке» Гюс принял окончательное решение навсегда отказаться от надежды когда-либо вбить в голову своей подруги хоть толику здравого смысла.
Предвидя грозивший вот-вот обрушиться на класс катаклизм, одни ученики закусили губу, а другие предусмотрительно опустили глаза.
Окса пристально смотрела в глаза МакГроу. Это было трудно, но она твердо решила, что ни за что не отведет взгляд первой. И в этом ей помогала куча разных мыслей. Очень четкие картинки: Лучезарная Малорана, жертвующая собой ради Драгомиры, мужчина с гниющей рукой, корчащийся от боли, пламя, вырывающееся из Хрустальной Колонны Эдефии, мама на носилках. Пусть последняя картинка и не имела отношения к Эдефии, она придала девочке больше храбрости, чем другие. МакГроу задел ее больную маму, и этого Окса ему простить не могла!
Учитель порылся в своих записях и вытащил листок с пресловутой задачей. Быстро перечитал, но
