объединение всех антисталинских сил и разгром противника, а потом каждый народ в пределах России может решать свободно свою судьбу в рамках нового европейского порядка. Кажется, он понял, – во всяком случае, соглашался. Наконец, я просил его перевести из Франции наши 'батальоны', если это еще не поздно, и подчинить их моему командованию'.
Вообще, когда читаешь то, что написал Штрикфельдт в своей книге 'Против Сталина и Гитлера', теряешься иной раз в догадках: Штрикфельдт так глуп или он намеренно работает под простачка и его надо не читать, а расшифровывать, абзац за абзацем. Все, что выше говорит Власов Штрикфельдту, оказывается, он произносит, находясь все еще в приемной Гиммлера! Вокруг офицеры, среди которых наверняка есть с русским языком. Зачем этот монолог у дверей кабинета Гиммлера? Последнее уточнение совместной 'легенды' по поводу встречи 'наедине' Власова и Гиммлера? Информация из первых рук для очень 'любознательных', которые сторожат дверь кабинета Гиммлера? Пресс-конференция без корреспондентов? Да, это и была пресс-конференция на пороге кабинета Гиммлера, в присутствии тех же самых генералов, выступая перед которыми, Гиммлер назвал Власова 'свиньей', Андрей Андреевич аттестовал его во всеуслышание: 'типичный буржуа' – худшей характеристики для эсэсовца быть не могло, ведь они боролись против капитализма; сквозит 'неуверенность' – и это про стального шефа СС?!; оказывается, Гиммлер 'как бы извинился передо мной' – за 'свинью'; во всяком случае, Власов громогласно называл Гиммлера 'ограниченным, узким и педантичным… Он из деревни…'. Короче, отомстил за 'свинью', реванш состоялся.
'Власов был удовлетворен. Он выиграл эту битву после многих унижений, которым он подвергался в течение двух лет. Служа своему народу, он заключил сейчас соглашение с Гиммлером, как Черчилль в свое время со Сталиным',
– это тоже Штрикфельдт.
'Во время нашего разговора группа эсэсовских офицеров тактично и терпеливо ждала в некотором отдалении. Минут через пятнадцать один из них, группенфюрер СС со значком Генерального штаба, подошел ко мне:
– По достойному сожаления недоразумению вы не были привлечены к беседе с рейхсфюрером. Но мы придаем большое значение тому,- что вы, как доверенное лицо генерала в течение ряда лет и как представитель немецкой армии и ОКХ, были при этом. Я подчеркиваю: были при этом! Генерал вам рассказал, конечно, все, а я готов его дополнить, если нужно. Значит, вы БЫЛИ при этом, и я прошу вас подтвердить это членам русского штаба… Конечно, также и генералу фон Веделю, и господам в ОКВ или ОКХ… Я надеюсь, что вы меня поняли?
– Я отлично вас понял, – ответил я. – Я умею, когда нужно, молчать. Но, если мои начальники меня спросят, я должен сказать правду. Я НЕ был при этом… Я надеюсь, вы поймете меня, господин генерал: я – офицер.
После короткого раздумья он сказал:
– Я тоже офицер, а посему я уважаю вашу точку зрения и беру обратно свое требование. Но говорите не больше того, что вы находите совершенно необходимым в интересах дела, – теперь уже нашего дела'.
Еще один любопытный штрих:
'На обратном пути в Берлин, в спальном вагоне, я оказался в одном купе с 'лейб-медиком' Гиммлера Феликсом Керстеном, врачевателем с помощью природных средств и довольно странным человеком. Он утверждал, что уже давным-давно поступал в пользу 'нашего правого дела', и говорил, что влияет на Гиммлера во время сеансов лечения. Он будто бы делал уже не раз 'добрые дела' и спас жизнь многим людям, попавшим в беду без вины.
– Такое случается, когда идет война, – заметил он. Он изъявил готовность помочь Власову. 'Так, – подумал я, – теперь вы все тут как тут!' Я поблагодарил Керстена, хотя во время разговора у меня было крайне неприятное ощущение.
(Однако позже я слышал много хорошего о старшем медицинском советнике Феликсе Керстене. Оказалось, что действительно много людей обязаны ему жизнью. Привожу этот эпизод, чтобы восстановить справедливость и показать психологическую сложность нашего положения)'.
Этот Феликс, конечно, работает на Штрикфельдта: немножко запугивает, немножко покупает, мол, могу при надобности подлечить, помочь, немножко мистифицирует, мол, Гиммлер мог отвалить 'десять дивизий' и под влиянием на него Феликса-Кашпировского. Ясно, что и Гиммлеру, и Андрею Власову очень важно, чтобы Штрикфельдт молчал, вернее, на каждом шагу говорил, что он будто бы 'БЫЛ' на встрече Гиммлера с Власовым, а что рассказывать про эту встречу, его детально проинструктировали Власов и группенфюрер СС в прихожей кабинета Гиммлера. И 'погибнуть' в этой ситуации Штрикфельдт не мог, он нужен был говорящий, свидетельствующий 'правду'.
Однако Штрикфельдту не поверили, по крайней мере, ему 'помогли' врать даже 'своему начальству'.
'Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер принял в своем полевом штабе генерала Власова, командующего Русской освободительной армией. В длительной беседе было достигнуто полное соглашение о мероприятиях, необходимых для мобилизации всех сил русской нации для освобождения Родины'.
Таково было официальное коммюнике для прессы. Для Штрикфельдта, чтобы он не комплексовал, было сказано, что не допущен он был на беседу Власова с Гиммлером, потому что речь там шла о делах интимных: о женитьбе Власова на Адели Биленберг. По законам рейха немка не имела права без разрешения начальства выйти замуж за инородца. На той встрече Гиммлер дал 'добро' на брак Власова с Аделью Биленберг – это сущая правда.
Карьера Штрикфельдта у генерала Власова кончилась так – ему однажды сказали:
– Прежде всего, вы должны исчезнуть из поля зрения.
И Штрикфельдт исчез 'в одном поместье в Померании'. Там он и скрывался до 17 декабря 1944 года…
Но вернемся к событиям сентября 194.3 года. Гитлер приказал 'расформировать все русские части'. Сроку положил – 48 часов. Что значит расформировать русские части, да еще за 48 часов? А то и значит, что второй раз взять этих русских солдат и офицеров в плен, второй раз посадить их в концлагерь, второй раз… в общем, пустить по второму кругу ада. Однако и это не все. Чтобы расформировать, надо для начала хотя бы разоружить. За 48 часов? 50 дивизий как минимум? При наличии своего командования в лице Андрея Власова?
Российская армия в прошлом году вознамерилась расформировать и разоружить 'незаконные военные формирования' Дудаева. Во что это разоружение превратилось? В настоящую крупномасштабную войну с применением авиации, танков, ракет, артиллерии и еще бог знает чего. И длилось это 'расформирование' и 'разоружение' долгие месяцы. Положили на этом 'расформировании' и 'разоружении' тысячи людей. Дивизии регулярной армии приходилось стягивать со всей страны, а еще были там задействованы дивизии МВД, части и подразделения ФСК… 'Расформировать' и 'разоружить' 50 дивизий, личный состав которых прошел, как говорится, Крым и Рым, – это означало открыть у себя в тылу второй фронт и начать полномасштабные боевые действия, в которых никто не гарантировал немцам победу. Вот почему от такого приказа фюрера у немецких генералов и офицеров волосы встали дыбом. Сегодня спорят, мог ли Жуков взять Берлин в феврале 1945 года? И многие сходятся на том, что да – мог. Жаль, что немецким военным удалось-таки уломать Гитлера не пытаться даже разоружать власовцев ни в 48 часов, никогда вообще, а то бы речь пошла совсем о другой дате взятия Берлина, например, февраль 1944 года.
Дадим слово все тому же Юргену Торвальду:
