'15-го сентября 1943 года генерал Хельмиг был срочно вызван в Мауэрвалъд. Там его в чрезвычайно раздраженном состоянии встретил начальник генерального штаба Цейтлер и сообщил о приказе Гитлера – разоружить все добровольческие формирования и отправить всех людей на каменноугольные копи во Франции. Цейтлер разразился:
– Мне уже всего довольно! Я не желаю получать по носу из-за ваших проклятых добровольцев… Я сыт по горло! Молчать!… Не пробуйте мне возражать или что-либо говорить! Я требую от вас, чтобы вы сделали соответствующие распоряжения о разоружении и сообщили мне о них в течение шести часов! Поняли?
– Это… совершенно невозможно! – глухо сказал генерал.
– Как 'невозможно'? Это же приказ самого фюрера! По донесениям он точно установил, что добровольческие части нашего южного крыла, средней части фронта отказались повиноваться. Хуже! Они бежали! Они образовали дыры в нашей линии! Приказ фюрера не терпит промедления в исполнении. Я не имею желания, повторяю вам еще раз: ни-ка-ко-го же-ла-ния рисковать своей головой из-за ваших русских!…
Но к Хельмигу вернулись его хладнокровие и самообладание. Он сухо и деловито сказал:
– Сообщения о каком-либо массовом отказе в повиновении со стороны русских добровольцев совершенно не соответствуют действительности! Наоборот, я постоянно получаю донесения, которые говорят о доблести и надежности добровольческих частей. По точным сведениям нигде ненадежность не переходила 1,5 процента. Точно такие же доклады я имею и от южного крыла нашей средней армейской группы. Мы не получили никаких тревожных вестей об увеличении ненадежного элемента. Я желаю знать – откуда пришли подобные сообщения?
– Фюрер получил непосредственную информацию. Ему сообщил… главнокомандующий армиями. Кроме того, все это дела не меняет. Приказ есть приказ!
– Простите, – ответил генерал Хельмиг, – даже если бы эти сообщения, паче чаяния, оказались точными, то мне все же кажется, что в Главной Квартире фюрера должны знать, что собой представляет разоружение такого количества бойцов и к каким последствиям оно может привести!
– Ясно им это или нет, я должен придерживаться приказа фюрера!…'
Опять ситуация с Америкой: открыть ее можно, а закрыть нельзя.
'Когда генерал Хельмиг вернулся к себе в штаб, там уже знали о приказе фюрера. Один из офицеров, майор Репке, прямо спросил Хельмига:
– Господин генерал, как мы можем разоружить более полумиллиона солдат? Неужели кто-нибудь 'наверху' думает, что добровольцы дадут это сделать? Как только об этом придет весть, добровольческие части перебегут на ту сторону фронта, и тогда действительно наш фронт, наши люди попадут в смертельную опасность!…
Репке был сильно взволнован, и с каждым словом его возбуждение все больше росло:
– Когда эти господа там, 'на верхах', поймут, что проявлять силу – сумасшествие…'
В самом деле, было от чего 'сильно взволноваться' майору Репке и всем военным.
Чтобы 'более полумиллиона солдат', – допустим, что на Курской дуге их было поменьше, но все-таки, – чтобы столько солдат совершили разом одно и то же, для этого, во-первых, их надо готовить, во-вторых, чтобы готовить, нужна специальная организация, в-третьих, на такое надо получить разрешение, команду от… Сталина. Должен быть общий замысел, общий план операции. И что получается? Нужны были Сталину 'дыры' в линии передовых позиций немцев? Нужны. Для прорыва наших танков в тыл немцам? И это тоже. Но главное, Сталину нужно было, чтобы Гитлер после такой 'измены' бросился бы разоружать эти 'русские добровольческие части'. Изменники! 'Этот нарыв' вскрыть! 'Разоружить!' 'Расформировать!' 'Проклятые русские изменники!…' – все, как рассчитал Сталин.
Майор Репке был не прав, когда говорил генералу Хельмигу, будто тогда эти 'добровольческие части перебегут на ту сторону фронта'. Ничего подобного! Они никуда бы не 'перебежали'. У них была совершенно другая задача: при попытке немцев 'разоружить' их они сами должны были навек 'разоружить' разоружателей. Сталин точно рассчитал Гитлера, он поставил на его бесноватость от сообщения об 'измене'. Сталин точно знал, что Гитлер, в созданной для него ситуации, поступит именно так, а не иначе – отдаст приказ всех русских вернуть в концлагеря или расстрелять. А это значит – Гитлер получал второй советско-германский фронт, но у себя в тылу, за спиной у своего фронта. И не надо думать, будто по замыслу Сталина и ГРУ этот второй советско-германский фронт должен был развернуться лицом на восток и двигаться на соединение со своими. Глупости! Ему была поставлена задача – развернуться фронтом на запад и двигаться, сокрушая хлипкие тыловые гарнизоны, на запад… по маршруту, которым уже прошел батька Ковпак. Кстати, Ковпак 'гулял' со своим соединением не только по территории Сумской области, но и по Курской, Орловской и Брянской областям. Когда? В 1943 году. И Карпатский рейд он совершил в 1943 году, будто прокладывал курс 'власовцам' после их 'измены' на Курской дуге. Вообще много чего интересного можно обнаружить, начни 'копать': например, кто составлял и визировал карту 'от Путивля до Карпат' для батьки Ковпака? Или какую конкретную задачу ставили перед Ковпаком в его 'рейдах' в Западную Украину… в Смоленскую, Курскую и Брянскую области. Он что, погулять там решил? Что-то продемонстрировать? Или, может быть, соединение генерала Ковпака должно было открыть еще один фронт в предгорьях Карпат, когда начнется в 'районе Курск – Орел', чтобы не выпустить из СССР ни одного оккупанта, чтобы наглухо закупорить их в этой узкой горловине?
А что там именно в это время делал человек ГРУ – Николай Кузнецов? Он что, был послан туда для того, чтобы 'замочить' нескольких немецких генералов? Очень сомнительно. Он был туда послан за тем, чтобы, когда Ковпак начнет, когда Ковпак наглухо закроет Карпаты для переброски немецких войск с запада на восток на помощь попавшим в один гигантский котел немецким фронтам, Николай Кузнецов со своей группой должен был обезглавить руководство немцев в этом регионе, нарушив тем самым руководство войсками, создав тем самым неразбериху и панику среди немцев. Николай Кузнецов – человек ГРУ – был лишь одним из звеньев в большой цепи на шее озверевших немецких захватчиков. Он сделал все, что ему было запланировано: он не только уничтожил видных фашистских генералов и чиновников – рейхскомиссара Украины Коха, имперского советника рейхскомиссариата Украины Галля и его секретаря Винтера, вице-губернатора Галиции Бауэра, но и похитил командующего карательными войсками Украины генерала фон Ильгена. Это был его вклад в ту беспримерную операцию, которую начали 'власовцы' на Курской дуге. Если не знать этого, то Николай Кузнецов предстает заурядным террористом. А он таковым не был. В его действиях заложен огромный смысл, который так до сих пор и не прочитан. Сталин любил повторять: 'Земля должна гореть под ногами оккупантов' [165].
Фронты эти должны были сформироваться очень быстро за счет военнопленных, освобожденных по ходу из лагерей, за счет оставшихся при отступлении дома солдат и офицеров, за счет 'Иванов', которые во множестве работали в тыловых немецких частях 'шоферами, кашеварами, механиками', 'армиями' Ковпака, Каминского, Феофанова, всех партизанских отрядов, которые имел к тому времени каждый захолустный даже район… М.Томашевский – офицер штаба РОА пишет:
'По общим подсчетам послевоенного времени, можно считать, что численность добровольцев достигала 1 миллиона человек. Если к этой массе прибавить еще около миллиона, а может быть, и больше 'остовцев', годных к военной службе, и остальных, которые могли работать в тылу и служить во вспомогательных частях, то прав А.А.Власов, когда он бросил немцам:
– Я ВАМ ДАЛ 4 500 000 ЛЮДЕЙ!…'
– вот на какую армию рассчитывал Сталин и ГРУ, засылая Андрея Власова к немцам.
Таким образом, весь германский фронт оказывался между этими 4 500 000 на западе, у себя за спиной и более чем 4 500 000 перед собой по фронту с востока. Складывалась ситуация, которую создал в свое время Петр Великий для шведов, Кутузов – для французов: ни один оккупант не должен был выскользнуть с русской земли. Как шведы тогда. Как французы тогда.
