– Но я люблю его, Эмиль! А он сегодня уехал на фронт и даже не попрощался со мной! Укатил в Витель, и я не поцеловала его на дорогу!
Гиме протяжно вздохнул, мечтая провалиться куда-нибудь подальше.
– Грета, послушай меня, старика. В любви нужна свобода. Вспомни, сколько раз ты жаловалась мне на ревнивых любовников, которые не давали тебе прохода. Из-за чего ты рассталась с Кипертом? Уже не помнишь, нет? Сейчас ты идешь по их стопам. На, лучше выпей и успокойся, – он протянул гостье бокал с темно-красным, как кровь, вином, но Маргарета, подержав его в руках, поставила хрусталь на стол, так и не пригубив.
– Я не знаю, что делать! Расстаться вот так – выше моих сил. Как ты думаешь, если я поеду в Витель, он меня прогонит?
Гиме чуть не поперхнулся вином.
– Ты сошла с ума! Витель – это прифронтовая полоса. Тебя туда никто не пустит!
– Всего-то? То есть ты считаешь, что Вадим будет рад видеть меня? Спасибо, Эмиль! Я сделаю ему потрясающий сюрприз!
Она отхлебнула из своего бокала и, быстро поцеловав постаревшего друга, помчалась к Аллору.
Тот только успел вернуться из министерства домой и, скинув сапоги, отдыхал на диване, закинув ноги на его спинку. Рядом с ним валялся шприц и пустая ампула с морфием.
При виде возбужденной Маргареты он мгновенно принял вертикальное положение и удивленно выдохнул:
– Королева Марго! Что тебя привело в мое скромное жилище? Еще неделю назад, если мне память не изменяет, ты на этом же самом месте клялась, что твоей ноги здесь больше не будет по причине неземной любви к какому-то русскому мальчику.
Маргарета прошлась по комнате, пытаясь собрать вместе разбежавшиеся от волнения мысли.
– Ах, оставь свои глупости. Мне не до шуток! Лучше посоветуй, как мне попасть в Витель.
– Ты что, решила сбежать к немцам? Так не надо было тащиться в Париж – из Гааги это сделать проще.
При упоминании о немцах сердце Маргареты тоскливо сжалось, но это была мгновенная слабость. Никто не знает о ее встрече с немецким консулом. Просто Жан всегда отличался любовью к дурацким шуточкам! Тогда она решила зайти с другой стороны.
– Послушай, Жано, – начала она вкрадчиво, садясь рядом с ним и снимая перчатки, – я последнее время ужасно плохо себя чувствую. Стали ужасно болеть ноги – профессиональное заболевание танцовщиц. Мой врач порекомендовал Витель. В конце концов, это не только прифронтовая полоса, но и курорт, специализирующийся на лечении суставов. Я там уже один раз была и вернулась совсем другим человеком. Помоги, пожалуйста, по старой дружбе! Ты же не хочешь, чтобы твоя королева Марго превратилась в хромую калеку?
– Вот дьявол, – посерьезнел Аллор. – Это совсем не здорово, моя радость… Слушай, у меня есть один приятель в Бюро по делам иностранцев. Может, он сможет тебе чем-нибудь помочь. Я ему позвоню завтра из министерства и предупрежу, что вскоре к нему придет умопомрачительная женщина. И если он не сотворит чудо, то я подтасую бумаги и отправлю его на фронт сапером. Ты довольна?
– Жано, я тебя люблю! – обхватив его шею руками, она прижалась губами к его губам. Бывший любовник ответил ей, но не так страстно, как обычно.
– Прости, Марго! – посчитал он необходимым прояснить ситуацию. – Что-то у меня сегодня с головой нехорошо. Ее лучше не трогать. А от твоих поцелуев она и в нормальном состоянии кругом идет.
Голос Аллора звучал ровно, но его потемневшие глаза заволокло болью. Маргарета почувствовала угрызения совести. После встречи с Масловым она все время делает все не так! Влюбленные – ужасные эгоисты. Словно носороги, мчатся они к своей цели, не замечая ничего, что творится вокруг.
– Это ты меня прости. Что-то последнее время я стала слишком чувствительной. Могу я тебе чем- нибудь помочь? Хочешь, приведу врача? У Гиме есть один, который может вылечить все, что угодно.
– А другой головы у него в запасе нет? – через силу пошутил Аллор. – Если нет, то он мне даром не нужен. Вот если встретишь кого-нибудь, у кого лишние головы в запасе лежат, обязательно сообщи! А теперь иди отсюда. Мне только твоих слез не хватало!
Он попытался смягчить грубость слов хитрым подмигиванием, но Маргарета поняла, что он не хочет, чтобы она видела его мучения.
Смахнув слезинку с ресницы, Маргарета надела перчатки и коснулась легким поцелуем его губ. Побледневший Аллор со странным выражением лица смотрел, как в третий раз уходит его любовь. Когда Маргарета уже переступала порог, он вдруг спросил чуть изменившимся голосом:
– Он хоть стоит того?
– Ты о чем? – резко обернувшись, насторожилась женщина, готовая броситься на защиту молодого любовника.
– Я слишком хорошо знаю тебя, королева. И это выражение на лице тоже. Ты так смотрела на меня много лет назад.
Она помялась на пороге, кусая губы.
– Прости…
Аллор уже успел взять себя в руки.
– Да ладно, не бери в голову! Я тут себе такую красотку присмотрел в соседнем отделе! В отличие от тебя она даже умеет прилично готовить. Так что не бойся, с голоду не помру, ни в каком смысле этого слова… А приятеля моего зовут Этьен Бурдон. Не перепутай!
Она вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь, а Аллор еще долго сидел, обхватив руками раскалывающуюся от боли голову, забыв вытереть влажную дорожку на щеке.
Трудно сказать, каким образом Маргарет МакЛеод-Зелле занесло вместо Бюро по делам иностранцев в кабинет капитана Жоржа Леду – шефа «Дексьем бюро». Странное оправдание «перепутала двери» мало похоже на правду. Контрразведка – это не туалет в ресторане.
Но факт остается фактом. Жарким июльским днем в кабинете Леду появилась красивая, хорошо одетая дама и в нескольких словах обрисовала свою просьбу. Ей жизненно важно попасть в Витель по причине плохого самочувствия. Не мог бы господин..
– Леду, мадам!
Да-да, господин Леду помочь ей в этом очень серьезном деле. Она известная исполнительница восточных танцев. Возможно, вы слышали обо мне, месье? Меня зовут Мата Хари…
Месье, разумеется, слышал о Мата Хари и даже видел ее выступление. Более того, он даже что-то слышал о ней в этих стенах, только не мог вспомнить, что.
Леду был истинный француз и не мог обидеть даму отказом, тем более такую очаровательную.
Усадив гостью, он долго и внимательно расспрашивал ее о жизни в Париже и планах на будущее. Выяснилось, что у них есть общие знакомые. Жан Аллор, например. Или Вадим Маслов. При упоминании о Маслове Маргарета вспыхнула, точно маленькая девочка.
– Поверьте, месье Леду, моя поездка в Витель не имеет ничего общего с пребыванием на том участке фронта господина Маслова.
– Я вам верю, – в глазах контрразведчика вдруг появился охотничий блеск, – и, конечно же, постараюсь сделать все возможное, чтобы вы попали в Витель. Тамошняя минеральная вода, безусловно, творит чудеса. Мне кажется, наши воды самые лучшие в мире. Может быть, конечно, во мне говорит патриотизм… Кстати, о патриотизме… Не хотели бы вы послужить Франции, мадам? Я знаю, что вы голландка, но вы столько времени прожили в Париже и так его любите, что, как мне кажется, мое предложение не должно вас шокировать.
Маргарета чуть не съязвила, что такие разговоры ей вести не впервой, но вовремя остановилась.
– Месье Леду, я считаю Францию своей второй родиной. Но вы мне предлагаете столь трудный и, не скрою, опасный путь, что я не уверена в том, что смогу быть вам полезной.
– Что вы, мадам! Вы с вашей красотой, умом, связями и знанием языков просто созданы для такой работы. Я понимаю, что мое предложение слишком необычно, поэтому предлагаю вам его обдумать… Кстати, если вы все-таки надумаете… Я понимаю, что это очень тяжелый труд, и он должен быть справедливо оплачен… Сколько бы вы хотели за свои услуги?
