начальника миноносных сил. Погода была прекрасной. Что же происходило во Франции? Никто ничего не знал. Национальное радио молчало. В то же время радиостанции нейтральных стран сообщали, что территория Франции на 2/3 оккупирована немцами. Но флот еще побежден не был. Моряки готовы были продолжать борьбу в уверенности, что их корабли останутся под французскими флагами. Они знали, что их командующий никогда не позволит врагу захватить корабли. В этом они были уверены. Эти люди не допускали и мысли, что немцы или итальянцы смогут захватить их прекрасные корабли.
Расположение линейных кораблей за молом было таково, что орудия главного калибра 'Страсбура' и 'Дюнкерка' не могли стрелять в сторону моря. Лидеры стояли носом к выходу.
В 02:00 3 июля британский эсминец 'Фоксхаунд', на борту которого находились кэптен Холланд и коммандеры Спирмэн и Дэвис, отделился от соединения 'Н'. В 04:45 'Фоксхаунд' прибыл к мысу Фалькон и в 15:15 семафором послал такое сообщение: 'Н69 'Фоксхаунд' адмиралу Жансулю. Британское адмиралтейство направляет кэптена Холланда для переговоров с Вами. Пожалуйста, разрешите прибыть'.
Кэптен Холланд — блестящий морской офицер и обаятельный человек — перед войной был военно- морским атташе в Париже. И вполне естественно, что в 1939 г. он был аккредитован в ставке генерала Дарлана в Ментеноне. Там он завел дружеские связи с нашими офицерами, в совершенстве владел французским языком. Удостоен командорского креста 'Почетного легиона'. И если кто и мог договориться с французами, так только он. Именно по этой причине его выбрали посредником в этом исключительно щекотливом деле. Холланд хотел избежать непоправимого, поскольку это имело бы ужасающие последствия. Он был всем сердцем со своими друзьями-французами.
Адмирал Сомервилл хотел обставить все как можно лучше, но дальнейшие события подтвердили его опасения.
Прошло достаточно длительное время, пока ответ пришел к Холланду. Только в 06:45 адмирал Жансуль приказал своему офицеру капитан-лейтенанту Дюфэ, говорившему по-английски и, к тому же, давно дружившему с Холландом, подняться на борт 'Фоксхаунда' для того, чтобы прежде всего сказать 'добро пожаловать'; затем сообщить, что на основании инструкции французского адмиралтейства британским кораблям запрещено сноситься с сушей, или получать снабжение из французских портов. Дюфэ не должен брать от Холланда документы, с которыми тот прибыл. И, наконец, в случае, если бы англичане пожелали 'побеседовать', адмирал пошлет им своего начальника штаба.
В 07:05 на 'Фоксхаунде', который в течение двух часов стоял на выходе из Мерс-эль-Кебира за противолодочными сетями, стали выражать нетерпение и передали на 'Дюнкерк': 'Адмиралу Жансулю. Британское адмиралтейство посылает кэптена Холланда для переговоров с вами. Флот Его Величества надеется, что мои предложения позволят Национальному флоту Франции, доблестному и славному, стать на нашу сторону. В этом случае ваши корабли останутся в ваших руках, никому не придется беспокоиться о своем будущем. Британский флот, стоящий в море перед Ораном, радушно вас встретит'.
Пока это послание шло к адмиралу Жансулю, Дюфэ уже был на пути к 'Фоксхаунду', на который он прибыл в 07:45. Холланд его приветствовал и поблагодарил за прибытие. Он надеялся вернуться вместе с ним для встречи с адмиралом. 'Нет, — сказал Дюфэ, — это все, что я имею Вам сказать'. Холланд сильно расстроился. Он имел на руках для передачи Жансулю важные документы и хотел дать разъяснения на словах, но не мог вступать в переговоры с кем-либо другим, разве, что с начальником штаба. Он настаивал на встрече лично с адмиралом.
В 07:25 Дюфэ покинул 'Фоксхаунд', в 07:45 прибыл на борт 'Дюнкерка' и представил отчет адмиралу. Адмирал, получив британское послание еще в 07:05, был в ярости. Он понимал, какую угрозу таило стоявшее перед Ораном британское корабельное соединение. Он отказался принять Холланда и просигналил на 'Фоксхаунд' немедленно удалиться.
Кто такой адмирал Жансуль? Хороший моряк, около шестидесяти лет, уроженец Лиона, сын чиновника, патриот, готовый на самопожертвование, восприимчивый, воспитанный и приветливый, преданный своему долгу, требовательный к себе, друг адмирала Дарлана, с твердой убежденностью в прерогативах своего ранга, с врожденным чувством иерархии на 'рыцарский манер'. И здесь, в отдаленном Алжире, он был единственным начальником флота. Связь с Францией была полностью прервана. Главнокомандующий ВМФ находился в Клермоне, где маршал Петэн предлагал ему принять морское министерство. Его помощник адмирал Ле Люк находился в Нераке. Связаться с ним было невозможно, и тщетно было надеяться на скорое восстановление этой связи. А англичане, похоже, слишком торопились. Иными словами, вся ответственность пала на плечи Жансуля. И поначалу он растерялся.
По получении семафора на 'Фоксхаунде' не стали настаивать, и эскадренный миноносец удалился. Бесполезно было усложнять ситуацию, лучше проявить осторожность. Но с эсминца спустили катер, на котором Холланд и два его товарища направились к 'Дюнкерку'. Навстречу ему на катере направился со всей поспешностью Дюфэ с решительным запретом Холланду приближаться к линкору. Оба катера причалили к бочке в 200 метрах внутри заграждения. Холланд не стал настаивать, поскольку ситуация ухудшалась, и передал Дюфэ пакет для адмирала Жансуля. Он решил ждать ответа на месте, а Дюфэ в 08:45 поднялся на борт 'Дюнкерка'.
На эскадре занимались обычными делами, часть экипажа сошла на берег для занятий и прогулок. Дневные работы продолжались, а драма была уже близка.
Документ, который передал Холланд для адмирала Жансуля, содержал 'напоминание', которое не было составлено адмиралом Сомервиллом, а было им получено из кабинета министров в Англии.
Это был, по существу и по форме, ультиматум, сводившийся к следующему: 'Сдавайтесь или мы вас потопим'. У вас три возможности: 'присоединяйтесь к нам и продолжайте войну'; 'приходите к нам с уменьшенными экипажами, если вы не хотите сражаться, а после войны ваши корабли будут возвращены'; и, наконец, 'отправляйтесь на остров Мартиника, где корабли будут демилитаризованы и будут находиться под наблюдением американцев'. 'Или вы предпочтете затопиться? Что же касается меня, то я [77] силой воспротивлюсь тому, чтобы ваш флот попал в руки врага'.
В 09:00 Дюфэ снова встретился с Холландом и передал ему ответ ясный и не двусмысленный: 'Я, Жансуль, уже сказал адмиралу Норту, что мои корабли никогда не попадут целыми в руки врага. Я это повторяю. Но, в ответ на теперешний ультиматум, я Вам сообщаю, что мои корабли будут сопротивляться применению силы'. Холланд снова попытался объяснить Дюфэ британское понимание ситуации: 'Правительство в Лондоне убеждено, что адмирал Дарлан не в состоянии больше самостоятельно командовать флотом и, следовательно, французский флот обязан сражаться до конца. Никто не ставит под сомнение добрую волю французских моряков, но как они смогут затопить свои корабли, если те останутся в портах метрополии под контролем немцев?' Наконец, Холланд представил Дюфэ еще одну памятную записку, в которой он высказал несколько аргументов, которые он лично хотел бы представить адмиралу Жансулю, если бы тот согласился его принять. В 09:25 Дюфэ вернулся в порт. В 10:00 начальник штаба французской эскадры капитан 1 ранга Данбе, специально посланный адмиралом, передал Холланду следующее послание, которое мы цитируем полностью:
'1. Адмирал Жансуль подтверждает ответ, переданный ранее капитан-лейтенантом Дюфэ.
2. Адмирал Жансуль решил защищаться всеми имеющимися в его распоряжении средствами.
3. Адмирал Жансуль обращает внимание адмирала Сомервилла, что первый же орудийный выстрел против нас практически немедленно поставит французский флот против Великобритании. Это — результат диаметрально противоположный тому, что ждет британское правительство'.
Холланд прочел текст, глубоко вздохнул, и сказал начальнику штаба: 'Позвольте Вам заметить, как офицер офицеру, что на Вашем месте и мой ответ не был бы другим'. И каждый направился к себе. Все это время адмирал Сомервилл пребывал в нетерпении.
В 08:10 линейный крейсер 'Худ', прибывший к Мерс-эль-Кебиру, передал прожектором: 'Адмиралу
