— А ти умеешь бить очень убедительним, — уже в кабине сказала Лайма, — никому ничего не сказал, но все поехали.
— Ну их на фуй с детскими истериками. Пусть ВэВэ разбирается.
Девушка левой рукой развернула его лицом к себе и, водя перед Лехиным носом указательным пальцем, произнесла:
— И никогда не ругайся при мне матом.
— Ну, всё, — вздохнул Леха. — Захомутала. А если что — из винтовки?
— Зачем? Просто перестану улучшать твою ко-ор-ди-на-цию.
— Нет уж! Лучше из винтовки! Но проще не материться...
Оба рассмеялись, и Верин двинул свой «танк» с места.
Майор Пчелинцев, в бытность свою комбатом, никогда не понимал необходимости «пятиминуток» и прочих совещаний в середине рабочего дня. Только на что-то настроился, начал, помолясь, да обильно поплевав на ладони ... А тут раз... и выслушивай «мудрые» указания командования, в корне меняя все свои планы...
Не понимал. Пока сам не стал у штурвала.
Банально не хватало опыта. Майор ведь и на батальон стал не так давно, и особых промахов не было исключительно потому, что служил в нем еще со старлейских погон. И всю изнанку знал от «а» до «я».
А вот с новообразованным поселением было сложнее... Вопросы приходилось решать совершенно разноплановые. От функционирования туалетов типа «сортир», до сколачивания новых подразделений. А там, к общей куче проблем добавлялись и заботы об организации жилья, пригодного под будущую зиму. Не на складах же людям жить. По бетонным коридорам... Хотя... если перестроить немного...
Как там Урусов рассказывал про Киев? Взяли, да в солдатском кубрике налепили стенок из гипсокартона. И хрен с ним, что слышно даже соседский пердеж. Чай, не на пятизвездочном курорте, перетерпят. Надо «хохла» вызвать, пусть посидит, подробнее набросает. А потом на это дело старшим пойдет. Нефиг хвастаться, что церкви реставрировал...
— ... То есть, согласно последней переписи личного состава и прочих гражданских, имеем следующие цифры... — Старлей Васильев тот еще хомяк. Рожа довольная, так и лоснится. Но дело свое знает туго. Вот что значит — снабженец от Бога. Не отнять.
— Серег, оставляй в бумаге, потом пересмотрю. Что по жратве у нас? Только не по каждой позиции! — сразу же выставил ладони Пчелинцев, защищаясь от нездорового блеска в глазах у нынешнего своего заместителя по тылу. — В двух словах!
Старлей потерянно сник. Тоненькая, всего листов на пять, папка обиженно шлепнулась на край стола.
— Если в двух словах, Владимир Глебович, то даже при нынешней суточной выдаче — хватает на восемь лет минимум. Не считая НЗ. Мы же на весь округ рассчитаны. А не на восемьсот с чем-то человеко- единиц. А вообще, некоторые вопросы, ответов в «два-три слова» не переносят!
— Старлей, не гунди, да? Сказал: «перечитаю», значит, перечитаю. Тут еще Дмитровский на четыре подойти обещался. А если мы с тобой каждую цифру обсасывать начнем — как раз утром и закончим.
А по человеко-единицам, как ты выразился, нюанс есть. Это их пока восемьсот с чем-то. Вон, связюки недавно пришли. А там еще кто подтянется. Не поверю, что все части погибли. Да и из Энска, как урки местных достанут вусмерть, тоже к нам попрутся. Потому что больше некуда.
— Пустим к нам? — снова загорелись глаза старлея, спрятавшиеся за бастионами жира.
— Куда мы денемся... — устало развел руками Пчелинцев. — Специально, ясное дело, больше никого тащить не будет. Хватит с нас и медиков с «карданами».
— Да, тут такое дело... — помявшись немного, начал Васильев. — С водителями тут дело такое...
Зампотыл договорить не успел. Истерично захрипела «моторола», лежащая возле термоса с чаем.
— Внутры — Сороковому!
Пчелинцев схватил рацию.
— Сороковый — Внутрам!
— Чиф, у нас черный плащ! Срочно требуетесь. Возле старого медпункта.
— Внутры, Сороковый принял! Сейчас буду! Что именно?
— Эфир грязный. Инфа на месте.
Рацию в клапан «разгрузки», «Стечкин» — в соседний...
— Серый, где медпункт старый у вас?
— Погнали! Пять минут ходу!
Выбегавшие из майорского кабинета офицеры в коридоре столкнулись с «ментовским» старлеем. Дмитровский, не вдаваясь в детали, передернул, досылая патрон, затвор ПМа и побежал догонять комбата. Такие люди просто так бегать не будут... Особенно зампотыл толстомясый.
— И боеприпасов немного. — самый молодой из пришельцев продолжил мысль старшего товарища, — По нашему разумению, у вас с этим должны быть проблемы...
— А у вас? — вступил в разговор Егор.
— У нас тоже не слишком здорово. Но нападают-то на вас. Меня, кстати, Олегом зовут.
Егор представился.
— Кстати, может, автомат уберешь? — продолжил Олег, — Если бы я хотел чего плохого, давно бы стрельнул. Давай разоружаться? Я, как предложивший — первый.
Небрежно вытащил руку из кармана и положил пистолет на камень перед собой. Генка впервые увидел Егора смущенным.
— Вот черт, подловил меня! — похоже, начальник охраны почуял родственную душу. — Старею...
Но Генка уже пришел в себя от изумления и был готов взять инициативу в свои руки.
— Вот что, гости дорогие, пошли на территорию, там и разберемся, чем вы нас еще удивите.
— Геннадий, чтобы не терять времени. — произнес Давид, — За нами идет группа в десять человек, груженая тем же самым, но в других количествах. Желательно, чтобы их не встретили стрельбой. Подумайте, как это организовать до того, как мы предъявим свои верительные грамоты...
Генка опять напрягся. Но в этот момент заговорил третий из пришельцев.
— Геннадий, — спросил он — а Ваша фамилия, случайно не Алябьев?
На этот раз директор сумел удержать себя в руках:
— Мы знакомы?
— Скорее нет, чем да. Иванов Олег Евгеньевич. ВНИПИгорцветмет. Мы виделись в Москве на конференции. Прошу прощения, что сразу не признал, мне казалось, Вы старше...
— Да, действительно, Вы — это Вы. Но боюсь, я бы Вас, без представления не узнал бы. Впрочем, неважно. Пусть ваши подходят, — махнул рукой Генка, — Егор, давай в столовую, хоть чайком ребят напоим...
Разбудил Борю Андрей.
— Давай через два часа на тренировку. Сам Терентьев тебя учить будет. Он у нас первенство Округа брал. Глянулся ты ему чем-то.
— Я...
— Болтай поменьше. Короткова с тебя списали, все думают, что его летеха с медсестры снял. Не нужна тебе лишняя слава. Кстати, почему только толкнул? Не проще было по затылку вмазать?
— Не проще. Ударить человека не смог.
