- Пару дней, был однажды.
- Никогда не меняется, - сказала она. - Хреновый старый город.
- Когда мы ехали в Чибу, все было так же, - сказала Молли, глядя наружу через окно вагона на пустынный, освещенный луной индустриальный ландшафт, красные маяки на горизонте отваживают пролетающие самолеты от от ядерного реактора. - Мы были в Лос-Анджелесе. Он вернулся и сказал, пакуйся, мы зарегистрированы на Макао. Когда мы попали туда, я играла в фантан [28] в Лиссабоне, пока он ездил на остров Чжуньшан. А на следующий день я играла с тобой в прятки в Ночном Городе.
Она вытянула из рукава своей черной куртки шелковый шарф и отполировала им свои линзы. Ландшафт северного Муравейника пробудил в Кейсе смешанные воспоминания о детстве, мертвая трава топорщится из трещин на скошенном полотне бетонной автомагистрали. Поезд начал замедляться за десять километров до аэропорта. Кейс смотрел, как солнце встает над ландшафтом его детства, над грудами шлака и ржавеющими остовами нефтеперегонных заводов.
7
В Бейоглу шел дождь, и взятый напрокат 'Мерседес' скользил мимо зарешеченных и неосвещенных окон осторожных греческих и армянских ювелиров. Улица была почти пустой, и лишь редкие одетые в темное фигуры на тротуарах оборачивались, провожая взглядом автомобиль.
- Здесь находилась когда-то процветающая европейская часть оттоманского Стамбула, - промурлыкал 'Мерседес'.
- А теперь все скатилось с горки, - сказал Кейс.
- Хилтон находится на Кумхариет Каддеси, - сказала Молли. Она расположилась, откинувшись на дорогую серую замшу сидений.
- Как получилось, что Армитаж полетел один? - спросил Кейс. У него болела голова.
- Потому что ты его достал. И меня тоже достаешь.
Он хотел рассказать ей историю Корто, но передумал. В самолете он использовал усыпляющий дерм. Дорога из аэропорта была убийственно прямой, как точный разрез, рассекающий город. Он смотрел, как мимо проплывают залатанные до невозможности стены деревянных домишек, кондоминиумы, аркологии, мрачные жилые проекты, снова стены из фанеры и рифленого железа.
Финн, похожий на сараримана в новом черном костюме из Синдзюку, с кислым видом ожидал их в фойе 'Хилтона', как робинзон на островке велюрового кресла посреди моря бледно-голубого ковра.
- Господи, - сказала Молли. - Крыса в деловом костюме.
Они прошли через фойе.
- Сколько тебе заплатили, чтобы прийти сюда, Финн? - Она опустила свою сумку рядом с креслом. - Могу поспорить, меньше той суммы, за которую ты согласился надеть такой костюм, а?
Верхняя губа Финна оттянулась вверх.
- Для этого никаких денег не хватит, конфетка.
Он передал ей магнитный ключ с круглым желтым номерком.
- Вы уже зарегистрированы. Босс наверху. - Он посмотрел вокруг. - Этот город - отстой.
- Тебя вытащили из-под купола, и у тебя появилась агорафобия. Просто считай, что это Бруклин или что-то вроде того. - Она повертела ключ на пальце. - Ты здесь как лакей или кто?
- Я буду проверять какого-то парня на имплантанты. - сказал Финн.
- А что насчет моей деки? - спросил Кейс.
Финн поморщился.
- Соблюдай протокол. Спроси босса.
Пальцы Молли изобразили на темном фоне ее куртки последовательность жестов. Финн наблюдал, затем кивнул.
- Ага, - сказала она. - Я знаю, кто это.
Она кивнула головой в сторону лифтов.
- Пошли, ковбой.
Кейс с обеими сумками последовал за ней.
Их комната была такой же, в какой он первый раз увидел Армитажа в Чибе. Он прошел к окну, почти ожидая увидеть утро над Токийским заливом. На другой стороне улицы стоял еще один отель. Дождь все шел. Несколько секретарей укрылись в подъездах, их старые голосовые принтеры, завернутые в листы прозрачного пластика, были доказательством того, что написанное слово все еще имело здесь некоторый престиж. Это была сонная страна. Он смотрел на тускло-черный седан 'Ситроен', примитивную конверсию на водородных батареях, в то время как он изрыгнул из себя пятерых турецких офицеров угрюмого вида в мятой зеленой униформе. Они зашли в отель на другой стороне улицы. Он обернулся и посмотрел на постель, на Молли, и ее бледность поразила его. Она оставила микропорную шину на матрасе на чердаке, рядом с трансдермальным стимулятором. Ее стекла отражали часть комнатных светильников. Он схватил телефон раньше, чем тот успел прозвонить дважды.
- Рад, что ты проснулся, - сказал Армитаж.
- Только что. Леди еще спит. Послушайте, босс, может быть пришло время, когда нам надо поговорить. Мне кажется, я бы смог работать лучше, если бы знал чуть больше, чем я занимаюсь.
Молчание на линии. Кейс прикусил губу.
- Ты знаешь все, что необходимо. Может быть, даже больше.
- Вы так считаете?
- Одевайся, Кейс. Поднимай ее. У вас будет посетитель примерно через пятнадцать минут. Его зовут Терзибашьян.
Телефон слабо замычал. Армитаж пропал.
- Просыпайся, детка, - сказал Кейс. - Биз.
- Я уже час как не сплю. - Зеркала повернулись.
- К нам идет Джерси Бастион.
- У тебя слух на языки, Кейс. Клянусь, ты частично армянин. Это шпик, которого Армитаж нанял следить за Ривьерой. Помоги мне встать.
Терзибашьян оказался молодым человеком в сером костюме и зеркальных очках в золотой оправе. Его белая рубашка была расстегнута у воротника, открывая настолько плотные заросли черных волос, что Кейс поначалу принял их за какую-то футболку. Он прибыл с черным хилтонским подносом, сервированным тремя крохотными, благоухающими чашечками крепкого черного кофе и тремя липкими, соломенного цвета восточными сладостями.
- Мы должны, как вы это говорите на ингилиз, вести себя очень легко.
Некоторое время он пристально смотрел на Молли, но в конце концов снял серебристые очки. Его глаза были темно-коричневыми, под цвет его очень короткой военной стрижки.
Он улыбнулся.
- Лучше, вот так, да? Иначе мы делаем бесконечный туннель, зеркало в зеркале… Вы особенно, - сказал он ей, - должны быть осторожны. В Турции не одобряют женщин, кто выставляет напоказ такие модификации.
Молли откусила половину пирожного.
- Это мое шоу, Джек, - сказала она с набитым ртом. Прожевала, проглотила и облизала губы. - Я знаю о тебе. Стукач для военных, верно?
Ее рука лениво скользнула под куртку и показалась назад с иглометом. Кейс не знал, что у нее было оружие.
- Очень легко, пожалуйста, - сказал Терзибашьян, его чашечка из белого китайского фарфора замерла в
