выстрела, монстра и белого луча. Затем свет вернулся, теперь уже он рыскал, обыскивая темноту. Терзибашьян стоял, прислонившись к металлической двери, его лицо на свету было очень белым. Он держался за левое запястье и смотрел, как из левой руки капает кровь. Блондин, снова целый и неокровавленный, лежал у его ног. Молли выступила из мрака, вся в черном, с иглометом в руке.
- Возьми рацию, - сказал армянин сквозь стиснутые зубы. - Вызови Махмуда. Мы должны забрать его отсюда. Здесь неподходящее место.
- Муденыш чуть не сбежал, - сказал Финн. Он встал, громко хрустнув коленями, и отряхнул штанины своих брюк, хоть без всякого эффекта. - Вот это называется шоу ужасов, да? Это тебе не исчезающий гамбургер. Здорово. Ну ладно, помоги-ка им вытащить оттуда его жопу. Мне нужно просканировать все его барахло, пока он не проснулся, и убедиться, что Армитаж не зря тратит на него денежки.
Молли нагнулась и подобрала что-то. Пистолет.
- Намбу, - сказала она. - Хорошая пушка.
Терзибашьян застонал. Кейс заметил, что у того не хватало большей части среднего пальца.
Город пропитывался предрассветными голубыми сумерками. Она сказала 'Мерседесу' отвезти их в Топкапи. Финн и огромный турок по имени Махмуд забрали Ривьеру, все еще без сознания, из аллеи. Через несколько минут пыльный 'Ситроен' приехал за армянином, который казался на грани обморока.
- Ты мудак, - сказала Молли, открывая ему дверь. - Тебе надо было сидеть на месте. Я его взяла на мушку сразу, как он вышел. - Терзибашьян злобно посмотрел на нее. - Так или иначе, мы с тобой закончили.
Она втолкнула его в машину и захлопнула дверь.
- Еще раз мне попадешься - я тебя убью, - сказала она белому лицу за тонированным стеклом. 'Ситроен' прополз по аллее и неуклюже свернул на улицу. За ним и 'Мерседес' зашуршал по просыпающемуся Стамбулу. Они проехали туннельный терминал Бейоглу и понеслись мимо лабиринтов пустынных закоулков и захудалых особняков, которые смутно напомнили Кейсу Париж.
- Это что за штука? - спросил он у Молли, когда 'Мерседес' припарпаковался на окраине садов, окружающих Серальо. Он тупо смотрел на вычурную смесь стилей, которой был Топкапи.
- Это было подобие личного публичного дома для султана, - сказала она, выходя и потягиваясь. - Держали здесь кучу женщин. Теперь это музей. Вроде лавочки Финна, просто свалили в кучу бриллианты, мечи, левую руку Иоанна Крестителя…
- В физиокамере?
- Неа. Мертвую. Держат ее внутри такой латунной рукавицы, с маленьким люком наверху, чтобы христиане могли целовать ее на счастье. Отняли ее у христиан где-то миллион лет назад, и никогда не вытирают с пыль с этой хреновины, потому что это реликвия неверных.
Черный железный олень ржавел в садах Серальо. Кейс шел рядом с ней, глядя, как носки ее ботинок крушат схваченную ранним морозом неухоженную траву. Они шли по тропинке, выложенной восьмиугольной плиткой из холодного камня. Зима ожидала где-то на Балканах.
- Этот Терзи, он первоклассная мразь, - сказала она. - Секретная полиция. Палач. Легко продается, особенно за деньги, какие предлагает Армитаж.
Во влажной листве окружающих деревьев начали петь птицы.
- Я сделал работу для тебя, - сказал Кейс, - насчет Лондона. Я кое-что нашел, но не понял, что это значит.
Он рассказал ей историю Корто.
- Ну, я знала, что в Кричащем Кулаке не участвовал никто по имени Армитаж. Я проверяла.
Она погладила ржавый бок железной оленихи.
- Ты думаешь, что маленький компьютер помог ему вернуть рассудок?
- Я думаю, что это Зимнее Безмолвие, - ответил Кейс.
Она кивнула.
- Дело вот в чем, - сказал он, - ты думаешь, он знает, что он был Корто, до того? Я имею в виду, что он был уже совсем никто, когда попал в госпиталь, так что Зимнее Безмолвие просто…
- Да. Выстроил его с нуля. Да… - Она повернулась, и они пошли дальше. - Это заметно. Ты знаешь, у мужика нет никакой личной жизни. Нет вообще, насколько я знаю. Обычно ты смотришь на кого-то и можешь гадать, что он делает, когда остается один. Но только не Армитаж. Он сидит и смотрит в стену. Потом что-то щелкает и он заводится и бегает для Зимнего Безмолвия.
- Тогда зачем ему та нычка в Лондоне? Ностальгия?
- Может быть, он не знает про нее, - сказала она. - Может быть, это просто кто-то от его имени, так?
- Не понимаю, - сказал Кейс.
- Просто думаю вслух… Насколько умные бывают ИИ, Кейс?
- Зависит. Некоторые не умнее собак. Домашние животные. Стоят целое состояние, тем не менее. По- настоящему умные умны настолько, насколько им позволяет полиция Тьюринга.
- Слушай, ты же ковбой. Как вышло, что ты не тащишься от этих штук?
- Ну, - сказал он, - для начала, они редкие. Большинство их - военные, очень умные, и мы не можем пробить лед. Сам лед оттуда и появился, ты знаешь? И еще есть полиция Тьюринга - с ними лучше не связываться. - Он взглянул на нее. - Не знаю, короче, просто это не наш путь.
- Все жокеи одинаковы, - сказала она. - Никакого воображения.
Они вышли к широкому прямоугольному пруду, где карп тыкался носом в стебли какого-то белого водяного цветка. Она пнула одинокий камушек и посмотрела, как расходятся круги на воде.
- Это Зимнее Безмолвие, - сказала она. - Мне кажется, что дело реально крупное. Мы находимся там, где волны уже маленькие, и мы не можем увидеть камень, упавший в центре. Мы знаем, там что-то есть, но не знаем, почему. Я хочу узнать, почему. Я хочу, чтобы ты пошел и поговорил с Зимним Безмолвием.
- Я даже близко не смогу подойти, - ответил он. - Ты размечталась.
- Попробуй.
- Невыполнимо.
- Спроси у Флэтлайна.
- Что нам нужно от этого Ривьеры? - спросил он, надеясь сменить тему.
Она плюнула в пруд.
- Бог его знает. Мне захотелось его убить с первого взгляда. Я видела его характеристику. У него болезнь Иуды. Не может получить сексуального удовлетворения, пока не будет знать, что предает объект своего желания. Так говорится в файле. И они должны сначала полюбить его. Может быть, он тоже их любит. Терзи было легко сдать его нам, потому что он провел здесь три года, продавая политиков секретной полиции. Возможно, Терзи позволял ему смотреть на пытки. Он сдал восемнадцать за три года. Женщины двадцати - двадцати пяти лет. Терзи хватало диссидентов. - Она засунула руки поглубже в карманы куртки. - Потому что если Ривьера находил ту, кого действительно хотел, он делал так, чтобы она стала политзаключенной. Его личность изменчива, как костюм Новых. Характеристика говорит, что это очень редкий тип, таких примерно парочка на миллион. Что в общем-то хорошо говорит о человеческой природе.
Она всматривалась в белые цветы и сонную рыбу, и лицо ее было мрачным.
- Я думаю, что, наверное, куплю себе специальную страховку от этого Питера. - Она повернулась и улыбнулась, отчего стало холодно.
- Что это значит?
- Да так. Давай вернемся в Бейоглу и найдем что-нибудь вроде завтрака. Сегодня у меня снова будет занятая ночь. Надо забрать его барахло из той квартиры в Фенере, потом опять сходить на базар и купить ему кой-какие препараты…
- Купить ему кой-какие препараты? Чем это он заслужил?
Она засмеялась. 'Он еще не сторчался до смерти, дорогой. Похоже, он просто не может работать без этого особого рецепта. А ты мне сейчас все равно нравишься больше. Не такой страшно тощий. - Она улыбнулась. - Так что я наведаюсь к торговцу Али и затарюсь. Не волнуйся.
Армитаж ждал в их комнате в 'Хилтоне'.
- Пора паковаться, - сказал он, и Кейс попробовал отыскать человека по имени Корто за бледно-
