- Рубка, - сказал Мэлкам, показывая в бесшовный коридор с кремовыми стенами, - должна быть там.
Он запустил сам себя с помощью еще одного легкого толчка. Откуда-то сверху Кейс расслышал знакомое стрекотание принтера, выдающего распечатку. Звук стал громче, когда Кейс последовал за Мэлкамом за еще одну дверь, в клубящуюся массу смятых распечаток. Кейс выхватил из нее ленту скрученной бумаги и взглянул на нее.
0 0 0 0 0 0 0 0 0
- Сбой системы? - Сионит ткнул пальцем в перчатке на колонку нулей.
- Нет, - сказал Кейс, вылавливая свой дрейфующий шлем, - Флэтлайн сказал, что Армитаж стер память в здешней Хосаке.
- Пахнет, будто он стирал лазером, ты знаешь? - Сионит оперся стопой о белый скелет швейцарского тренажера и пролетел через плавающий лабиринт бумаг, отталкивая их от своего лица.
- Кейс, мон…
Человек был малого роста, японец, его горло притянуто к спинке узкого шарнирного стула чем-то вроде тонкой стальной проволоки. Проволока была невидима там, где она пересекала черный темперлон подголовника, и настолько же глубоко она врезалась в гортань. Единственный шарик темной крови застыл там словно странный драгоценный камень, черно-красный жемчуг. Кейс увидел грубые деревянные ручки, висящие на каждом конце удавки, будто изношенные обломки ручки метлы.
- Интересно, сколько он уже так? - сказал Кейс, вспоминая послевоенные похождения Корто.
- Он знает, как пилотировать корабль, Кейс, боссман?
- Может быть. Он был в специальных войсках.
- Ну, этот японский парень, больше не пилот. Не уверен, что у меня самого легко получится. Очень новый корабль…
- Короче, найди нам рубку.
Мэлкам нахмурился, кувыркнулся назад и оттолкнулся. Кейс последовал за ним в помещение побольше, вроде гостиной, разрывая и сминая куски распечаток, которые опутывали его петлями по пути. Здесь были еще шарнирные стулья, что-то напоминавшее бар, и 'Хосака'. Принтер, все еще выбрасывающий свой бумажный язык, был встроенным в переборку модулем, изящное углубление в панели из вручную отполированного шпона. Кейс запустил себя над кругом из стульев к принтеру и нажал на белый выключатель слева от гнезда. Трескотня остановилась. Он повернулся и посмотрел на 'Хосаку'. Ее лицевая часть была насквозь продырявлена по крайней мере в двенадцати местах. Дырки были маленькими, круглыми, с почерневшими краями. Крохотные сферы яркого сплава кружились вокруг мертвого компьютера.
- Угадал, - сказал он Мэлкаму.
- Рубка заперта, мон, - сказал Мэлкам с противоположного конца гостиной. Освещение померкло, разгорелось и померкло снова. Кейс выдрал распечатку из принтера. Опять нули.
- Зимнее Безмолвие? - Он осмотрел коричнево-бежевую гостиную, пространство, исчерканное плавающими бумажными каракулями. - Это ты в освещении, Зимнее Безмолвие?
Панель рядом с головой Мэлкама сдвинулась, обнаружив маленький монитор. Мэлкам опасливо дернулся, вытер пот со лба пеновставкой на тыльной стороне своей перчатки, и развернулся, чтобы изучить дисплей.
- Ты разбираешь японский, мон?
Кейс мог разглядеть какие-то символы, мигающие на экране.
- Нет, - сказал Кейс.
- Рубка - отделяемая капсула, спасательная шлюпка. Идет обратный отсчет, похоже на то. Одевайся немедля. - Он надвинул шлем и шлепнул по замкам.
- Что? Он стартует? Блядь! - Он оттолкнулся он переборки и пролетел сквозь переплетения распечаток. - Нам надо открыть эту дверь, мужик!
Но Мэлкам только постучал по своему шлему. Кейс мог видеть сквозь 'лексан', как шевелятся его губы. Он увидел каплю пота, вытекшую из-под пурпурной вязаной сетки с радужной тесьмой, которую сионит носил поверх своих косичек. Мэлкам выхватил у Кейса шлем и ловко надвинул ему на голову, его ладони ударили по замкам. Светодиодные микроиндикаторы слева от лицевого стекла осветились, когда замкнулись контакты шейного кольца.
- Не секу в японском, - сказал Мэлкам по радиосвязи, - но старт неправильный. - Он ткнул в отдельную строку на экране. - Люки не задраены, в модуле. Запускается с открытым замком.
- Армитаж! - Кейс попытался постучать в дверь. Физика нулевой гравитации послала его назад кувыркаться в распечатках. - Корто! Не делайте этого! Нам нужно поговорить! Нам нужно-
- Кейс? Слышу тебя, Кейс… - Голос теперь едва ли принадлежал Армитажу. Он был исполнен странным спокойствием. Кейс перестал брыкаться. Его шлем ударился о дальнюю стену. - Мне жаль, Кейс, но это должно быть сделано. Один из нас должен выбраться. Один из нас должен дать показания. Если мы погибнем здесь, то все кончится здесь. Я расскажу им, Кейс, я расскажу им про все. Про Гирлинга и других. И у меня это получится, Кейс. Я знаю, я выберусь. В Хельсинки. Последовала внезапная тишина; Кейс почувствовал, как она заполняет его шлем подобно какому-то редкому газу.
- Но это так трудно, Кейс, так чертовски трудно. Я слеп.
- Корто, стой. Подожди. Ты же слепой, слышишь. Ты не можешь лететь! Ты разъебешься об деревья! И они хотят достать тебя, Корто, клянусь Богом, они оставили тебе открытый люк. Ты сдохнешь, и никогда ничего никому не расскажешь, а мне нужен энзим, название энзима, энзим, ну же…
Он кричал, переходя на истерический визг. Обратная связь звенела в наушниках шлема.
- Помни тренировки, Кейс. Это все, что мы можем сделать.
И затем шлем наполнился невнятным бормотанием, ревущей статикой, воющими гармониками, возвращающими во времена Кричащего Кулака. Отрывки русского, а затем незнакомый голос, среднезападный акцент, очень молодой.
- Мы сбиты, повторяю, Омаха Тандер сбит, мы…
- Зимнее Безмолвие, - завопил Кейс, - не делай этого со мной!
Слезы сорвались с его ресниц, отскакивая от лицевого стекла дрожащими хрустальными каплями. Затем 'Ханива' сотряслась, один раз, задрожала, как будто нечто огромное и мягкое ударилось в ее бок. Кейс представил, как спасательная шлюпка катапультируется в свободный полет, отстреленная взрывными ускорителями, и когтистый ураган истекающего воздуха вырывает безумного полковника Корто из кресла, из воспроизведенной Зимним Безмолвием последней минуты операции 'Кричащий Кулак'.
- Он ушел, мон. - Мэлкам взглянул на монитор. - Люк открыт. Безмолвие, наверно, обошел систему безопасности катапульты.
Кейс попытался вытереть слезы с глаз. Его пальцы клацнули о 'лексан'.
- Яхта герметична, но боссман забрал управление захватами вместе с рубкой. Маркус Гарвей еще в западне.
Но Кейс видел лишь бесконечное падение Армитажа над Фрисайдом, сквозь вакуум холоднее степей. Почему-то он вообразил его в темном барберри [44], широкие полы пальто раскинулись словно крылья какой-то огромной летучей мыши.
