Команда Алладина действовала споро, без суеты, по заранее просчитанному плану. Двойки бойцов покидали машины, выдвигались вперед, отрезая жилище Новацкого от леса – небольшая березовая рощица рядом с домиком укрытием беглецу послужить не могла. Трое снайперов взяли под прицел поверхность озера, благо с холма простреливался весь небольшой водоем. На помощь из воды старику рассчитывать нечего… Да и самим подводным обитателям вскоре придется несладко – возле сгрудившихся в кучу кунгов шла торопливая возня: накачивали надувные лодки, готовили сети и эхолоты, и еще кое-какую аппаратуру – применение ее сделает нахождение под водой дискомфортным для любого живого существа.
Близящаяся темнота не смущала Алладина: мощные прожектора осветят окрестности домика Казимира и ближний берег не хуже чем днем. Оперативники, держащие оцепление на дальнем берегу, снабжены приборами ночного видения – нового образца, с широкофокусными инфрафонарями, невидимо подсвечивающими практически весь сектор обзора, с направленными микрофонами, позволяющими различить дыхание крадущегося в трехстах метрах человека…
Кроме всего прочего, сегодняшней акции предстояло доказать: дорогостоящая и зачастую дающая массу побочных эффектов СКД-вакцинация не столь уж необходима. Техническое обеспечение и четкая организация дела гораздо важнее, чем участие в операции обладающих сверхспособностями полевых агентов… После грядущего успеха обер-инквизитору нелегко будет отстоять на Капитуле необходимость своих любимцев, своей, по сути, личной гвардии…
Все выдвигавшиеся на позиции бойцы имели возможность ознакомиться с фотографиями Светлова и Незабудки и получили строгий приказ: стрелять на поражение только по ясно видимой цели, причем исключительно по конечностям.
Управились быстро – спустя полчаса почти сотня людей находилась в полной боевой готовности, ожидая сигнала к началу операции. Радиосвязь по-прежнему не работала, Алладин поднял ракетницу, негромкий хлопок – и в темнеющем небе расцвел алый шар осветительной ракеты.
И сразу всё пошло не так. Метнувшаяся к домику группа захвата и рада была бы стрелять по конечностям ясно видимой цели – но автоматчики, встретившие их плотным огнем из той самой березовой рощицы, на глаза показываться не желали… Уцелевшие после первых очередей бойцы залегли и обрушили на рощицу ответный град свинца – вслепую, не видя даже вспышек выстрелов… После короткой паузы к ним присоединились оперативники, державшие оцепление со стороны леса.
Алладин выругался и шарахнул о крыло кунга портативную рацию, абсолютно сейчас бесполезную. Бой разгорался – бой, в котором командир не имел никакой возможности руководить своими бойцами…
2.
Озеро открылось внезапно. Деревья расступились и Александр увидел луну и звезды, отраженные поверхностью Улима.
Прибрежная полянка заросла густой травой. Светлов осмотрелся в неверном лунном свете. Ничего необычного, ничего странного и пугающего: пару старых кострищ только при изрядном напряжении больной фантазии можно счесть следами ритуальных сожжений; перепутанные корни поваленного дерева лишь на миг показались щупальцами выползшего на берег водного чудовища…
Александр спустился к воде. Не такое уж и маленькое озеро – по меркам Аравийской пустыни. Но для богатого подобными водоемами Северо-Запада – озерцо, озерчишко… В ширину метров сто пятьдесят, в лучшем случае двести, а в длину… Светлов присмотрелся, пытаясь определить, где поблескивающая гладь воды сменяется чернотой берега – в длину, пожалуй, с километр будет…
За озером темнел густой лес. Справа, невдалеке – громоздились скалы, о которых говорила Вера. А слева пологий, низкий берег: высокий тростник или камыш – в темноте не разобрать; кувшинки – тарелки листьев, лепестки спящих цветов свернуты в тугие шарики…
Светлов зачерпнул воду рукой. И в самом деле холодная, даже у берега… Посветил лучом фонаря и понял, что озеро чистое и прозрачное – песчаное дно достаточно хорошо просматривалось…
Улим жил своей жизнью – ночной, негромкой. Где-то неподалеку всплеснуло, по воде разбежались круги – рыба. Странно, отчего Петр говорил, что рыбакам тут делать нечего? Вполне подходящий для рыбалки водоемчик… Если, конечно, ничего не знать о порой встречающихся на берегах обнаженных мутантках, норовящих приласкать каменюгой по затылку… Шофер-алкоголик, похоже, ЗНАЛ.
Вновь послышался всплеск – на сей раз куда более звучный. Где-то там, справа, у скал. Затем еще один, еще, еще…
Да, с эпитетом «мертвое» для озера Петр поторопился… Светлов пошагал к скалам. Звуки слышались все отчетливее, словно билась крупная и сильная рыба, запутавшаяся в сетях… Или не рыба – потому что неожиданно Александр услышал то ли всхлип, то ли стон.
Светлов замедлил шаг. Почудилось или до его слуха в самом деле донесся обрывок разговора? Мирный ночной пейзаж сразу показался неприятным, зловещим,
Он прижался к скале. Замер, вслушиваясь. Точно, голоса! Почему-то Светлов ни на секунду не подумал о рыбаках, туристах или о выбравшейся сюда на ночную гулянку сельской молодежи…
Они!
Светлов дышал шумно, прерывисто, кровь барабаном стучала в ушах – казалось, что звуки эти разносятся далеко окрест. И
Ночь всё больше наполнялась звуками – опасными, приближающимися. Зачем, зачем, зачем он поперся сюда в одиночку? Приключений захотел, не сиделось, видите ли, в светлом и безопасном кабинете… Бежать, немедленно бежать отсюда… Через болото, через лес в деревню, потом на мотоцикл – и к станции. Пусть оперативники разбираются со здешней чертовщиной, у аналитиков совсем другие обязанности…
Александр был уже готов выполнить свой незамысловатый план, но у тела внезапно обнаружились иные намерения. Оно, тело, желало лишь одного – сжаться, затаиться, стать маленьким и незаметным… Невидимым и неслышимым. Обмякшие, ватные ноги никак не хотели сделать первый шаг, ведущий из иллюзорного укрытия – из густой тени, отбрасываемой скалами.
А затем…
Затем он рассмеялся – тихонько, но ничуть не таясь. Сплюнул – тоже не таясь, громко и смачно. И решительно пошагал в сторону источника звуков.
