– Оно мне не нужно. Санкцию я сварганю позже, ты и сам знаешь, как это делается.
– Делается, – согласился Стерх. – Сам так делал, хотя и не так грубо, но…
– Одевайся, – сказал Линдберг и поднялся из кресла. – Так и быть, разрешу тебе сначала одеться, а потом уж защелкну…
– Стойте, – проговорила Вика. – Думаю, что информацию, которая вам нужна, вы можете получить и от меня, не так ли?
– Вы уверены, что располагаете всей информацией? – понитересовался Линдберг.
– Даже больше, чем он, потому что оформляю наше, так сказать, финансовое положение.
– Я слушаю, – нехотя кивнул Линдберг.
Вика начала рассказывать. По мере того, как она говорила, Линдберг снова уселся в кресло, и время от времени, поглядывал на Стерха, покачивал головой. Он был слишком хорошим следователем, чтобы прерывать этот фонтан Викиного красноречия вопросами, но по его лицо было видно, что их накапливается немало. Впрочем, на некоторые из них, он предпочитал получить ответы самостоятельно, а не через Вику или Стерха.
Когда она замолчала, заметно переводя дух, Линдберг посмотрел на Стерха уже чуть по-новому.
– Хорошо, что у тебя хватило выдержки молчать, – признал он, – пока она говорила. – Посмотрел на Вику, уже думая о своем. – Так, теперь, кажется, я понимаю, почему ты поехал в Крым из Воронежа. И что ты там надыбал?
– Благодаря идее одного толкового мальчика делу снова дан ход, – скучным голосом ответил Стерх. – Это убийство признано… убийством. Им занимается какой-то жлоб из симферопольской прокуратуры, у которого я не добился ни одного ласкового слова, кроме обещания напоить меня и арестовать как алкаша. В вашем прокурорском стиле. – Он помолчал. – Да, думаю, вы найдете общий язык. Только не задевайте национальный вопрос, и вместе вы горы свернете.
– Значит, он даже не сказал, удалось ли им идентифицировать труп?
– Думаю, что нет, – сказал Стерх. – Судя по энтузиазму, которым буквально светился этот хохол, ему для идентификации нужно еще пару тысяч лет, если до той поры, разумеется, дело само не разрешится.
– А что теперь думаешь делать ты?
– Если бы я хотел всем подрят выкладывать свои соображения, то уже давно закрыл бы свою… «лавочку», и попросту пошел бы в охранники. Знаешь, сейчас такой спрос на охрану рынков, на поездки с компанией мешочников, чтобы разным бандитам было кому мять бока и не портить дорогостоящие грузы. Или вот еще, проституткам по вызову всегда нужен кто-то, желательно с пистолетом, чтобы не нарываться на групповуху. Обычно это называется «помощник по бизнесу», но возможны и другие, более современные названия. Да еще есть ментура, которая предпочитает раздевать всех, кто к ним попадет, или в крайнем случае, обворовывать под видом обыска… Так что я-то уж не пропаду… при острой необходимости.
– Хватит, – стукнул по подлокотнику Линдберг. Он посмотрел под ноги. – Ты злишься Стерх, а ведь это слабость. Ты злишься, потому, что я погрозил тебе пальцем…
– Не пальцем, а статьей, – холодно уронил Стерх.
– Даже если и так, ну и что? – Линдберг помолчал. – Я знал тебя раньше, ты был неплох. И мог бы стать еще лучше. Но я не видел тебя скоро уже пять лет. Откуда я знаю, не изменился ли ты? Не стал ли, в самом деле, работать на проституток и бандитов? – Он качнулся в кресле, выражая негодование сложным движением своей сигары. – Если бы ты знал, сколько наших бывших… коллег пошли заколачивать бабки именно таким образом? Тем более, – он взмахнул, обводя всю комнату, – что в деньгах по всему ты не очень нуждаешься. – Линдберг дососал свою сигару, и оглянулся, выискивая, куда бы ее выкинуть. Вика поднялась, подала ему свою пепельницу, и вернулась с ней на место. – Все, это мы забыли, – твердо проговорил Линдберг. – Рассказывай, что ты надумал об этой девушке?
– О какой именно? – спросил Стерх. – Девушек-то, очевидно, две.
– Думаю, тебе придется выложить свои соображения об обеих.
– А мы уже выложили свои карты. Об обеих, – четко, очень уверенно высказался Стерх. – А мои мысли, что бы ты там не грозил, я оставлю при себе.
Линдберг посидел, набычившись, потом, помогая себе руками, выбрался из кресла. Постоял, раздумывая, как бы поднять зонт.
– Ладно, поверю тебе, пока. Я, должно быть, сошел с ума…
– Только не здесь, – быстро отозвалась Вика, вставая из-за своего стола. – Одного сумасшедшего мне тут вполне хватает.
Она наклонилась и подала Линдбергу зонт. Тот хмыкнул, но без улыбки, взял его и посмотрел в окно. Дождь, словно бы дожидался этого, застучал по жестяному внешнему подоконнику еще сильнее, Стерх его очень отчетливо услышал.
– Ты, наверное, решил связаться с Симферополем, – сказал Стерх. – Я не ставил условий сотрудничества. Но если сочтешь возможным известить меня о том, что там отыщется, я буду благодарен.
Линдберг не оглянулся. Уходя, он так хлопнул дверью, что Стерх даже с опаской посмотрел на шкафы, они вполне могли рухнуть, не выдержав этого сейсмического толчка.
Глава 25
На этот раз Стерх не стал даже терять время, просто поехал к заливчику, на берегу которого обычно сидел Капитанов. Он и на этот раз оказался тут. Спокойный, чуть сгорбленный, как все заядлые рыбаки, он торчал над водой, словно был частью пейзажа. На звук подъехавшей машины даже не обернулся, или задумался, или его это не интересовало.
Стерх вышел, потянулся, снова, уже в который раз потер шею, отдававшую болью, и стал спускаться по скользкому и мокрому склону к воде. Тучи внезапно разошлись, и на воде заиграли блики неяркой сентябрьской ряби. Солнце словно бы принарядило эту воду и землю своим светом, но особенно, конечно, воду.
За кустами, за спуском пропали все звуки большого города, которые не стихали никогда, к которым ухо горожанина привыкало, как хронический больной привыкает к постоянной боли. Стерх даже головой покрутил, но так ничего и не расслышал, это было удивительно приятно. Подойдя к Капитанову, он постоял немного в стороне, чтобы рыбак заметил его сам, но тот и не собирался осматриваться, поэтому пришлось покашлять. Капитанов, не поворачивая головы, спросил:
– Что вы опять тут ищите?
Значит он все-таки ориентировался в пространстве, только не подавал вида.
– Добрый день, Николай Васильевич, – отозвался Стерх. – Я думаю, вы уже поняли, что случилось с вашей дочерью, и поверьте, мне это тоже весьма… неприятно.
– Вы имеете в виду операцию, которую она сделала? – Капитанов бросил в сторону Стерха мимолетный взгляд. – Она считает, что так будет лучше для всех. Может, она права.
Стерх присел на уже знакомую ему наклонную корягу и вытащил сигареты. Старик воткнул удочки плотнее, поднялся, подошел к Стерху, молча протянул руку и вытащил еще одну сигарету себе. Они закурили, Капитанов прямо посмотрел Стерху в лицо.
– Я не сержусь. Думаю, вами руководили хорошие побуждения… И не ваша вина, что вы навоображали себе невесть чего. – Стерх кивнул. Капитанов вернулся к удочкам. – Ее ничего не связывало с этим… хлыщом. Витунов решил по-своему, она тоже переменила решение.
– Вам не кажется, что она рисковала, делая аборт. Все-таки, она была уже на очень большом сроке, кажется, на третьем месяце.
– Она сказала, что сейчас есть клиники, которые могут оперировать и после большего срока. – Капитанов затянулся сигаретой, поморщился и вдруг выбросил ее под ноги. Засунул руки в карманы и вытащил пачку «Кептена Блека», довольно дорогих и очень крепких сигарет, которые Стерх уже видел у Вики. – Не могу курить… гвозди. По мне – лучше уж эти. Когда есть деньги, разумеется.
– Они не каждому подойдут, от них дыхание перехватывает, если с непривычки, – заметил Стерх.
– А кто сказал, что у меня нет привычки? – голос Капитанова звучал обыденно, он вовсе не хотел задираться. – Было время, когда я вообще курил только сигары, и я так скажу – после них остальной табак кажется сырой бумагой да и только. – Помолчав, с удовольствием добавил: – Я скучал по кубинскому табаку, вот, к счастью, появились эти.
