– Я не подвергаю опасности жизнь Кипа. Это новое изобретение, его поставляет мне один из людей Каррда. Теперь мы можем найти друг друга, не раскрывая наше местоположение йуужань-вонгам или их союзникам. У Бустера тоже есть аналогичный маяк, так что нам больше не составит труда найти «Вольного торговца». Маяк излучает уникальный кодированный сигнал, который передается через ретрансляторы и ГолоСеть и воспринимается на расстоянии в десять-пятьдесят световых лет от источника. И тот, у кого нет специального шифр-ключа, не сможет отследить сигнал. На малом расстоянии он звучит, как шум двигателя, и если Кип отключит свой двигатель, чтобы спрятаться от сенсоров, маяк тоже затихнет.
– Ух ты! Вы и на меня такой поставили?
– Нет, зато мы оборудовали им «Тень Джейд». И я обязательно дам тебе шифр-ключ – и наш, и Бустера.
– Звучит неплохо! Так где сейчас Кип?
– Вот это больше всего и беспокоит. Он в районе Сернпидаля.
Джейну пробила дрожь.
Сернпидаль. Где погиб Чубакка. Сернпидаль был в самой глубине территории йуужань-вонгов.
Джейна не испытывала ни малейшего восторга от этого назначения. Нет, полёт будет точно не из приятных.
– Далековато, – наконец произнесла она. – Надеюсь, у вас найдутся для меня резервы топлива.
– Полно. Стыкуйся к нам, и мы снабдим тебя всем, что необходимо для полёта.
По лицу Люка можно было понять, что он и сам не очень-то рад, посылая племянницу на эту полную опасностей миссию.
– И спасибо, Джейна, – добавил он. – Да пребудет с тобой Сила.
ЧАСТЬ 2
ПЕРЕВАЛ
Глава 12
– Ой! – наморщила нос Тахири. – Какая вонь!
– Добро пожаловать на Эриаду, – возвестил Корран.
Энакин согласно кивнул. Запах имел сложную природу. Если бы можно было обозвать тот воздух, которым дышали эриадцы, картиной, то холстом для неё, безусловно, послужило бы едкое маслянистое зловоние углеводорода. В воздухе витали продукты горения, обильно усеянные белым сиянием озона и зелёной хлористой пылью, а сверху пропитанные чем-то аммиачным. Ещё та смесь!
Накрапывал дождик. Энакин понадеялся, что он не разъест его кожу.
– А Корускант похож на это? – спросила Тахири. Она уже забыла о запахе и во все глаза разглядывала тяжеловесные небоскребы по обеим сторонам космопорта. Верхушки самых высоких зданий утопали в грядах свинцовых облаков, хотя там, где небо хоть немного прояснялось, можно было разглядеть уходящие в вышину крыши.
– Не совсем, – ответил Энакин. – По крайней мере, там здания не такие уродливые.
– Они не уродливые, – вступилась Тахири. – Они просто особенные. Я никогда ещё не была на планете, где столько… хлама.
– На Корусканте хлама ещё больше. Даже так скажу: по сравнению с его нижними уровнями всё, что ты здесь видишь – будто облачный город. Но там, по крайней мере, воздух чистый. Там его не загаживают, как здесь.
– Ты хочешь сказать, этот запах – он не естественный? – поразилась Тахири.
– Конечно, нет, – буркнул Корран. – Здесь всё дёшево и грязно. Замеченное тобой благоухание является результатом выброса в окружающую среду мегатонн отходов. Но если бы они время от времени не контролировали выбросы, Эриаду стал бы вторым Дуро. Вернее тем, чем Дуро был раньше. Я хотел сказать, до того, как туда заявились йуужань-вонги.
– Думаю, тебе не стоит расхаживать тут босиком, Тахири, – заметил Энакин.
Тахири взглянула на грязный дюракритовый настил посадочной площадки и поморщилась.
– Наверное, ты прав.
Справа, в соседнем доке, огромный тяжеловозный фрахтовик врубил репульсоры и совершил мягкую посадку.
– Ладно, – сказал Корран. – Я иду на встречу с посредником и вскоре вернусь с грузом. Вы двое…
– Сидим тут и сторожим корабль, – угрюмо докончил за него Энакин.
– Правильно.
Тахири вновь поморщилась.
– Хочешь сказать, я пролетела весь этот путь и даже не посмотрю город?
– Нет, – отозвался Корран. – Наверное, когда я вернусь, мы всё же пройдёмся немного, найдём, где перекусить, но я не хочу задерживаться здесь надолго. Если кому-то вдруг приспичит перепроверить наш код приёмо-ответчика, мы нарвёмся на неприятности.
– Ну, хорошо, – наконец согласилась Тахири. Она уселась на трапе, подобрав ноги под себя. Вдвоём с Энакином они проводили взглядом удаляющегося Хорна, который вскоре поймал флаер-такси и забрался внутрь. Мгновением спустя нескладное транспортное средство исчезло из виду.
– Как ты думаешь, – поинтересовалась Тахири, – как здешний народ относится к экологически чистым мирам? Считает ли он их запах странным?
– Наверное… А что ты подумала о Явине 4 после стольких лет, проведённых на Татуине?
– В самом деле, я посчитала его запахи странными, – немного поразмыслив, заключила она. – Но в хорошем смысле этого слова. По большей части, в хорошем. Ну да, часть запахов действительно была, как из кухонной помойки или выгребной ямы. Но ведь листья, цветочки… – Она умолкла, и выражение её лица изменилось. – Как ты думаешь, что сделали йуужань-вонги с Явином 4 после нашего отлёта? Тоже изменили его облик, как на других покорённых планетах?
– Не знаю, – произнёс Энакин. – Стараюсь об этом не думать. – Было трудновато представить в уме разрушенный Великий храм массасси, в котором прошла большая часть его детства. Признаться самому себе, что покрытых непролазной зеленью джунглей и их обитателей больше нет, было выше его сил.
Лицо Тахири вытянулось.
– Что? – спросил Энакин, когда из её уст за продолжительное время не вылетело ни слова.
– Я солгала тебе.
– Правда? И о чём?
Она кивнула на городской пейзаж.
– Я сказала, что они не уродливы. Но внутренний голос кричит мне, что всё не так.
– Ну, и я считаю, что они не совсем привлекательны, – проговорил Энакин.
– Нет, – произнесла Тахири слегка охрипшим голосом. – Я не об этом. Просто я смотрю на всё это, и иногда у меня проскальзывают мысли, что всё это отвратительно и мерзко.
– Ох!
Йуужань-вонги сделали больше, чем просто порезали ей лицо. Они имплантировали ей мысли и воспоминания – об их языке, о детстве в яслях, о взрослении на «летающем мире».
– Если бы ты не спас меня, Энакин, я стала бы сейчас одной из них. И я бы не помнила другой жизни.
– Нет, ты бы обязательно всё помнила, – не согласился Энакин. – В тебе есть что-то, что никто не
