— Я знаю, знаю. Я в полном смятении. Через месяц я женюсь, а я чувствую себя так, как будто мне предстоит лечь в больницу на серьезную операцию.
— Это твоя проблема. Не правда ли? — сказала я, застегивая купальник и поднимаясь на ноги. — Пойду попью воды.
Я нашла Гасси на кухне. Она уплетала печенье и переговаривалась с Гарэтом, который стоял за штурвалом.
— Гасси и я только что говорили о том, что не можем дождаться, когда попробуем что-нибудь из твоих знаменитых блюд, — сказал Гарэт зловредно.
— Там в холодильнике цыпленок, — добавила Гасси. — Мне бы хотелось, чтобы ты приготовила то блюдо, которым угощала нас с Джереми.
— Это очень сложный рецепт, — быстро ответила я, — для которого требуется много такого, чего я уверена, здесь нет.
— А мы можем купить, — сказала Гасси. — Гарэт и я очень хотим компота и собираемся на следующем шлюзе зайти в местный магазин. Можем купить тебе все, что нужно.
Надеюсь, что по моему лицу было не очень видно, как я испугалась. Пока Гарэт и Гасси ходили в магазин, я ополоснулась, тщательно смыв с себя масло для загара. Когда я вошла на кухню, чтобы налить себе еще стакан воды, я вдруг почувствовала, как что-то мохнатое побежало по моей ноге. Я вскрикнула. Вбежал Джереми.
— Что случилось?
— Смотри! — закричала я.
Огромный паук побежал по полу и скрылся под мойкой.
— Это всего-навсего паук, — сказал он. — Они не кусаются.
— Я их ужасно боюсь, — всхлипнула я.
Он шагнул ко мне и неожиданно обнял. Когда его губы коснулись моих, нас обоих охватила дрожь. Тепло, головокружение и сладость этого поцелуя длились долго-долго. Он погрузил свое лицо в мои волосы.
— Боже мой, Октавия, ты сводишь меня с ума. Ну что мне делать?
— В данный момент ничего другого. Хочу, чтобы ты целовал меня, — прошептала я, беря его лицо в свои ладони.
Глава седьмая
Уже садилось багровое солнце, и стала темнеть розовая вода, когда мы причалили на ночь к берегу, поросшему таволгой. Воздух дрожал от неумолчного щебетания птиц. Водяные крысы и совы готовились к ночной охоте. Мне удалось отвертеться от кухни, сказав, что приготовление цыпленка займет слишком много времени.
Я надела светло-серое полупрозрачное платье-мини. Мне не надо было смотреться в треснутое зеркало, чтобы убедиться, что я отлично выгляжу. Гасси в своем белом выглядела ужасно. Она была пунцовой от загара.
«Она похожа на огромного красного омара, — усмехнувшись, подумала я. — Осталось только добавить немного майонеза».
Гарэт протянул мне купленный ими компот, в котором плавали кусочки яблока, апельсина и чего-то еще.
— И это весь ужин? — холодно спросила я.
— Совершенно дивно, — сказала Гасси, — попробуй!
Я сделала глоток и, скривившись, повернулась к Гарэту.
— На вкус совершенно, как микстура от кашля, — сказала я.
Джереми сидел за столом и лущил здоровенные бобовые стручки. Загорелый, в белой рубашке, он выглядел фантастично. Я незаметно слегка опустила молнию на платье, но, перехватив взгляд Гарэта, сделала вид, что мне очень жарко.
— Джереми, дорогой, — нежно проворковала Гасси. — Ты кладешь все стручки в кастрюлю, а бобы в мусорное ведро. Что-то ты сегодня рассеянный.
— Его мысли заняты другим, — заметил Гарэт.
— Все это проклятая рецензия, которую я должен написать для «Стейтсмена», — сказал Джереми. Я должен сдать ее во вторник, а не могу заставить себя читать дальше первой главы.
— Так и напиши, — сказал Гарэт.
— Не могу. Автор — жена редактора.
— Какое роскошное платье, — проговорила Гасси, с завистью глядя на меня. — Мне бы хотелось, чтобы у меня было тоже что-нибудь сексуально-привлекательное.
— Вот у тебя и есть Джереми, — сказала я, глядя на него.
— Именно, и каждый из нас должен помнить об этом, — вмешался Гарэт.
— С этими крупными стручками одно надувательство, — проворчала Гасси, раскрывая ногтем последний стручок. — Всегда они обещают больше, чем могут дать.
— Как кое-кто еще, кого бы я мог назвать, — пробормотал Гарэт, наполняя мой стакан.
С кухни донесся запах мяты.
— Я умираю от голода, — произнесла Гасси.
На ужин Гарэт наварил креветок с чесноком и петрушкой, мы ели их с бобами и молодой картошкой.
— Наш новый дом с небольшим садиком, — проговорила Гасси с набитым ртом. — Ты только подумай, Джереми, дорогой, мы сможем выращивать свои собственные овощи. Ты просто волшебник, Гарэт! Нашел нам такой дом.
— Никакой я не волшебник, — ответил Гарэт, подцепив вилкой из блюда крупную картофелину и отправляя ее целиком в рот.
— Отличные креветки, — сказал Джереми, — возьми еще, Октавия.
— Нет, спасибо, — ответила я. — Я очень удивлена, что Гарэт умеет готовить. С его шахтерским воспитанием, мне казалось, он должен презирать мужчин, появляющихся на кухне.
Воцарилась неловкая пауза.
— Мой отец проводил все свое время на кухне, когда был дома, — ответил Гарэт. — Это была единственная комната в доме.
— Забавно, — сказала я, скривив губы. — Вы что, спали все в одной постели?
— Мне нравился твой отец, — поспешно вставил Джереми.
— Вот и моей матери тоже, — ответил Гарэт. — Шахтеры — настоящие мужчины, а это нравится женщинам.
Гасси почувствовала, что с моих губ вот-вот сорвется что-то ужасное.
— Как поживает твой очаровательный брат? — спросила она. — Я помню, как он заходил за тобой в школу. Когда он наблюдал за нашей игрой в лакросс, никто не мог забить ни одного гола, потому что все глазели на него.
— Он занимается семейным бизнесом, что ему совершенно ненавистно. Поскольку он руководит экспортными операциями, то вынужден проводить все свое время в постоянном общении с торговыми представителями фирм.
— А кто его жена? — спросила Гасси.
— Дочь Рики Сифорда, Памела.
— Это была удачная партия, — вмешался Гарэт. — Правда, что «Сифорд-Бреннан» переживает какие-то затруднения в настоящее время?
— Конечно, нет, — твердо ответила я. — У них был великолепный год.
Я всегда так говорю.
— Ты-то должна знать, — продолжал Гарэт. — До меня просто дошли слухи о возможности забастовки.
— Всем компаниям приходится сталкиваться время от времени с забастовками.
— Только не моей, — сказал Гарэт, усмехнувшись. — Мои рабочие знают, что у них лучший в мире хозяин. Зачем же им бастовать?
— Кажется, от скромности ты не умрешь, — резко сказала я.
