— Не беспокойтесь, мэм, — произнес мальчик с сильным деревенским акцентом.
Вирджиния бегом помчалась на почту. Мисс Маршбанкс стояла у стойки и что-то писала.
— Мисс Маршбанкс! — позвала Вирджиния, едва переводя дыхание.
Мисс Маршбанкс обернулась, и на лице ее отразилось почти комичное удивление.
— Мисс Лангхоулм!
Как вы здесь очутились? — спросила она, одновременно прикрывая рукой листок бумаги, на котором писала.
— Меня прислала герцогиня, — ответила Вирджиния. — Она попросила меня передать вам вот это.
Вирджиния вынула конверт из кармашка замшевого болеро. Мисс Маршбанкс распечатала конверт и ознакомилась с его содержимым.
— Ах, все ясно! — сказала она. — Большое спасибо, мисс Лангхоулм. Как вы любезны, что поторопились. Вы приехали как раз вовремя.
Чтобы взять конверт у Вирджинии, мисс Марщбанкс протянула руку, и Вирджиния увидела, что она прятала бланк телеграммы.
— Герцогиня беспокоилась, что я не успею предупредить вас не делать того, о чем она вас сначала просила, — объяснила Вирджиния.
Мисс Маршбанкс снова закрыла телеграмму перед собой.
— Надеюсь, с вашей лошадью все в порядке, — намекнула она.
Вирджиния улыбнулась.
— Пойду посмотрю, — сказала она.
Вирджиния вышла на крыльцо и увидела, что лошадь стояла совершенно спокойно и ела яблоко, которое протягивал ей мальчик. Девушка подошла к ним и тут только поняла, что не захватила с собой мелочь; пришлось ей возвращаться на почту.
— Простите, мисс Маршбанкс… — начала она. Мисс Маршбанкс как раз протягивала телеграмму почтмейстеру за стойкой.
— Да, что еще, мисс Лангхоулм? — обернулась она, на этот раз в ее голосе послышалось раздражение.
— Мне очень жаль снова беспокоить вас, — извинилась Вирджиния, — я мчалась сюда в такой спешке, что не взяла с собой денег, а мне бы хотелось отблагодарить мальчика, который приглядывал за моей лошадью.
— О, конечно! — совершенно другим тоном произнесла мисс Маршбанкс. Она открыла сумочку и вынула серебряный шестипенсовик. — Боюсь, что это слишком много, — как бы извиняясь, сказала она, — но когда мы приезжаем из замка, то нам не хочется, чтобы здесь велись разговоры.
— Да, да, конечно, — согласилась Вирджиния, не понимая, о чем тут можно говорить, да и вообще, какое значение имеет чей-то приезд в деревню.
Она вышла на улицу и отдала ребенку монету. Мальчик очень обрадовался. Он несколько раз дернул себя за вихор и потер шестипенсовик о свою поношенную курточку.
— Я буду держать вашу лошадь, когда захотите, мэм, — сказал он.
Вирджиния рассмеялась.
— Боюсь, что со мной тебе не нажить состояния, — ответила она и, вскочив в седло, поехала прочь.
Обратно Вирджиния ехала медленно, наслаждаясь тихой английской дорогой, с высокими зарослями жимолости и цветущего шиповника по обе стороны, и теплом теперь уже окончательно взошедшего солнца. Она повернула к большим парковым воротам. В первый раз, когда Вирджиния подъезжала к замку, она видела их только мельком, но теперь, глядя на затейливое литье с золотыми детальками, на каменных львов, поддерживающих фамильный герб, на колонны по обеим сторонам, она пришла в восторг. Именно так, по ее представлению, и должны были выглядеть ворота огромного поместья.
«Наверное, я все-таки сноб, — подумала она, переходя на легкий галоп. — Казалось бы, я должна ненавидеть английскую показуху. Вместо этого восторгаюсь тем, что здесь все сделано с таким вкусом, так гармонично, ничто не оскорбляет ни слуха, ни зрения. — Тут она вспомнила Маркуса Рилла и добавила:
— Если не считать, конечно, некоторых людей».
Она перевела лошадь на шаг и тихо ехала под деревьями, когда увидела, что к ней верхом на лошади приближается герцог. Вирджиния почувствовала, что сердце у нее перевернулось, и поняла, что отныне, когда бы она его ни увидела, ей всегда будет казаться, что не хватает дыхания и что земля уходит из-под ног.
Она остановила свою лошадь и стала ждать. Ее глаза сияли, а лицо излучало радость при виде приближающегося герцога.
— Вирджиния! — воскликнул он, и она заметила, что он долго и быстро ехал, так как его конь был весь взмыленным. — Я размышлял, — пояснил герцог, — а мне лучше думается, когда я быстро еду.
Она ничего не сказала в ответ, потому что слова были не нужны. Важно только, что они вдвоем, что они могут смотреть в глаза друг другу, а остальное все не имело значения. Лошади пошли рядом по дороге.
— Где ты была? — спросил герцог.
Вирджиния хотела рассказать ему, но тут же вспомнила напутствие герцогини. У Вирджинии не было ни малейшего желания обманывать любимого человека, но герцогиня просила сохранить тайну, и нельзя было обмануть ее доверие.
— Я каталась, — сказала Вирджиния, и это была правда.
— Я тебе говорил когда-нибудь, как прекрасно ты смотришься на лошади? — спросил он.
— Я начинаю зазнаваться, — улыбнулась Вирджиния.
— Хочешь, я скажу, что я о тебе действительно думаю? — спросил он, но она покачала головой.
— Мы уже совсем близко от замка, — напомнила она, — и можем вызвать подозрение, а нам сейчас следует соблюдать чрезвычайную осторожность.
Она вспомнила, как леди Шелмадайн старалась поймать герцога в свои сети, и решила, что эта дама — ее злейший враг.
— Ты дрожишь, — заметил герцог. — Что случилось?
— Мне кажется, я боюсь, — ответила Вирджиния. — То есть я знаю, что боюсь. Не только за твою жизнь, но и потому, что мы так счастливы. От некоторых людей ничего не ускользнет.
Герцог инстинктивно взглянул на замок, и радость исчезла с его лица.
— Ты права, Вирджиния, — согласился он. — Нам нужно быть осторожными.
— Леди… леди Шелмадайн… — запинаясь, проговорила она.
— Я знаю, — отозвался он, — но я не думал, что и ты знаешь.
— Женщины очень проницательны, — сказала Вирджиния.
— Понимаю, — ответил он, — Я свалял дурака. Прости меня, Вирджиния, если можешь.
Он повернул свою лошадь и, как будто их встреча произошла случайно, приподнял шляпу и отъехал от нее, направляясь к конюшням. Вирджиния непроизвольно повернула свою лошадь в другую сторону и поскакала вдоль озера. Минут через пятнадцать она повернула назад и подъехала к замку со стороны парка.
Оставив в конюшне лошадь, она зашагала к дому. Вошла в холл и почувствовала, как изменилась вся атмосфера. Раньше в доме веяло теплом и надежностью. Сейчас витал дух предательства и опасности.
Вирджиния медленно стала подниматься по лестнице к себе в спальню. Дойдя до последней ступеньки, она оглянулась и увидела, что из библиотеки, нахмурившись, с озлобленным выражением лица выходит леди Шелмадайн. У Вирджинии сжалось сердце. Возможно, все это глупые страхи, а вдруг и вправду эта леди разыскивала ее в библиотеке? И если так, какие еще неприятности ждали ее впереди?
Глава 9
Вирджиния проспала! Она не слышала, как вышколенная горничная вошла в комнату, чтобы раздвинуть шторы и поставить у кровати утренний чай. На маленьком подносике были расставлены элегантный сервиз в цветочек и тарелка с двумя тоненькими кусочками хлеба с маслом.
Она проснулась, испуганно вздрогнув, и сунула руку под подушку, чтобы проверить, на месте ли письмо — то самое, что накануне вечером она читала раз десять. Ее первое любовное послание!
Она села на кровати и развернула лист плотной дорогой бумаги, украшенной гербом герцога. Вирджиния
