говоришь много лишних слов, парень. Дай мне огонь. Мне нужно найти здесь кое-что, и после этого я готов бежать куда угодно.
Вместо ответа человек с ножом спрыгнул на пол, подскочил к Гарду, приставил ему нож к горлу и закричал истерично:
Если ты сию же секунду не выскочишь отсюда, ты останешься здесь навсегда.
От этого крика зашевелились даже крепко спящие Разбойники.
Времени на размышления, как всегда, не оставалось.
«Парень — явный слабак, — думал Гард. — Отобрать у него нож нетрудно. Но в спешке я явно не сумею найти Весть. К тому же его крик мог разбудить римлян. Лучше оказаться на свободе, выждать, пока все уйдут, и спокойно отыскать Весть».
Он оттолкнул человека с ножом, сбросил ногой со стола труп римлянина, дважды подпрыгнул на столе и вылетел в открытую дыру.
Оказавшись на земле, Гард поблагодарил парня, догадавшегося прижать крышку люка камнем, а то бы ему сейчас долго пришлось искать ту веревку, которую надо дергать в полете.
Гард вскочил и побежал к ближайшему кустарнику.
Вслед за ним в люк вылетел и человек с ножом.
Оглянувшись, Гард с удивлением увидел, что тот бросился в противоположную сторону, будто боясь встретиться с комиссаром.
«Бог их тут всех разберет», — решил комиссар и побежал еще быстрее.
Поэтому он не заметил, как из подземного плена вылетел на свободу еще один человек.
Упав на землю, он тут же вскочил, огляделся и бросился вслед за Гардом.
Комиссар чуть-чуть не успел добежать до кустарника, а человек уже нагнал его, сбил с ног и навалился на плечи.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Это был Александр.
Повалив Гарда на траву, он тотчас вскочил, расхохотался:
— Здорово я тебя напугал? — Александр обнял комиссара за плечи. — Не обижайся, жизнь — скучная, и надо ее разнообразить, пока она тебя совсем не уничтожила. Ну что, бежим отсюда?
Бежать отсюда Гард не собирался. Весть была совсем близко. Надо было дождаться, пока утром солдаты с пленниками уйдут... И всё.
Нет, не всё. Найти Весть — это только начало.
Дальше надо искать Иисуса. Как там говорил Аз-гад? «У людей есть Весть, и у Бога есть Весть. Их надо соединить, только тогда родится Истина».
— Чего замолчал? Обиделся, что ли? — по-своему истолковал молчание Гарда Александр. — Что за парень прыгнул с ножом, и куда он делся?
— Не знаю, — огрызнулся Гард.
Его ужасно раздражало, что Александр, который еЩе хотел быть похожим на Македонского, бросил своих. Пусть разбойников, бандитов. Но — своих.
— Не обижайся, — пытался улыбаться Александр.
— А ты, значит, бросил своих?
Александр ответил странно:
— Кто тебе сказал, что они — мои? Все люди принадлежат Богу и больше никому.
— Но ты ведь ты предводитель. Ты — Александр Македонский! Ты за них отвечаешь.
Александр усмехнулся:
— Смешно говоришь... Разве можно за кого-нибудь отвечать в этом мире? Даже за себя отвечать трудно, не то что за других. — Он помолчал и добавил: — Так что, бежим?
«Он не отстанет, — понял Гард. — Придется ему рассказать про Весть. Заниматься ему теперь нечем, будем искать Иисуса вместе. Вдвоем все-таки проще даже в незнакомой стране, а не то что в незнакомом времени».
И Гард рассказал Александру про Азгада и про Весть. И про то, что Весть спрятана в этом убежище. И завтра надо ее отыскать. А потом найти Иисуса и отдать ему Весть, чтобы открылась Истина.
Александр слушал внимательно, ни разу не перебил. И вопросов не задавал, не спрашивал, мол, что за Истина? Что за Иисус? Почему две Истины надо соединять? Ничего такого не спрашивал. Просто слушал. Так внимательно, будто и не напился вчера.
Когда комиссар закончил рассказ, Александр сказал просто:
— Хорошо. Дождемся утра, спустимся в убежище— Ты хоть знаешь, как эта Весть выглядит?
— Нет. Я ее видел мельком.
— А что лее мы тогда будем искать?
Странное дело, но комиссар никогда об этом не думал. Ему казалось, что, как только он найдет Весть, сразу ее узнает. Видел же он странную деревяшку, похожую на рыбу, в руках Азгада. Или не деревяшку?
Да ладно, если отыщет, точно узнает.
— Мы найдем Весть, — уверенно сказал Гард.
—У тебя интересная жизнь, Гершен. Сначала ты будешь искать Весть, не зная, как она выглядит. А потом искать Иисуса, которого ты не видел никогда в жизни, — Александр улыбнулся. — Мне все это нравится. Это весело. Я буду тебе помогать.
Гард проснулся от запаха гари. Запах показался комиссару особенно отвратительным.
Недалеко от них, метрах в ста, полыхал костер. Костер был разложен под наспех сколоченным помостом, на котором лежал убитый римлянин.
Отряд и избитые в кровь разбойники уходили вдаль по дороге.
Запах горящего человеческого тела был настолько тошнотворным, что Гард испугался, что его сейчас вырвет. Александра бы это насторожило — к этому запаху и в Риме, и в Иудее уже привыкли. Так что пришлось комиссару терпеть.
— Ну что, пошли искать твою Весть? — предложил Александр.
У Гарда не было сил отвечать. Он отвернулся и отошел в сторону — просто подышать.
Александр ни о чем не спрашивал, но смотрел внимательно, изучающе даже.
Костер казался огромным, а сгорел быстро, превратившись в сверкающие угли, сквозь которые поблескивали белые кости погибшего.
— Эти ребята так торопились за своими сестерциями, что даже не похоронили кости погибшего в урне, — улыбнулся Александр.
«Сестерции — это, видимо, местные деньги», — решил Гард.
Александр внимательно оглядел маленькие деревенские домики и сказал:
— В этих домиках, похоже, никого нет. Но может, там найдется какое-нибудь подобие урны? Надо похоронить беднягу по-человечески. Он, конечно, римлянин, но, если вдуматься, не так уж сильно отличается от нас.
Перспектива копаться в пепелище комиссару совсем не нравилась.
— Ты как хочешь, — буркнул он. — А я пойду искать Весть.
— Весть так Весть, — согласился Александр.
В одном из пустых домов комиссар нашел факел, зажег его и спустился в убежище, вход в которое римляне даже не стали закрывать.
Все правильно. Вот пружинящий стол. Стулья.
Теперь прямо — там должна быть дверь.
Ага, вот она. Заперта?
Нет, открыта, слава Богу.
Помещение казалось совсем небольшим: четыре пустых стены, пол, потолок.
Даже если Весть была совсем крошечной, особо прятать ее здесь попросту негде.
Комиссар принялся за поиски.
Начал тщательно простукивать стены. Азгад никуда не залезал, значит, Весть может быть спрятана в стене примерно на уровне поднятой руки, не выше.
Одна стена, другая...
Было душно, Гард вспотел. К тому же погас факел, пришлось идти за следующим.
Третья стена...
Александр внимательно и молча наблюдал за комиссаром. Не помогал ему и не мешал — просто смотрел.
В четвертой, в самом низу, явно простукивалась пустота.
У комиссара перехватило дыхание.
— Нож! — крикнул он Александру. — Нож скорее!
Так же молча Александр протянул свой нож.
Гард ножом наметил полое пространство — оно было небольшим, примерно с ладонь величиной — и начал резать стену.
Из стены выпал какой-то предмет, завернутый в тряпку.
—Прежде чем разворачивать тряпку, Гард перекрестился.
— Что ты делаешь? — удивленно спросил Александр. — Что за странные движения?
— Так... — замялся Гард. — Привычка.
— Странная привычка, — усмехнулся Александр. Гард развернул тряпицу.
В ней лежал нож. Обычный нож, явно принадлежавший небогатому человеку: лезвие, а вместо рукоятки намотана тряпка.
Гард тряпку развернул. Обычная. Никаких надписей, знаков. Ничего.
— Это и есть Весть? — удивленно воскликнул Гард. — Нет, она была совсем другой.
— А ты издалека? — неожиданно спросил Александр и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Ты не знаешь, что иудеи придумали такие убежища, чтобы иметь возможность тайно собираться. А римляне стали использовать их как тюрьмы и кидали сюда, естественно, иудеев. Тогда иудеи начали оставлять в стенах ножи и другие предметы, которые могли бы им помочь освободиться. Не хочется тебя огорчать, Гершен, но если это Весть, то я — патриций.
Гард еще раз внимательно рассмотрел тряпицу, служившую ножу ручкой. Ничего.
Комиссар прошел стену до конца. Затем проверил каждую ямку в полу, еще и еще раз меняя факелы.
Ни-че-го.
— Может быть, этот... как его?.. Азгад оставил Весть не здесь, а в похожем убежище? — предположил Александр.
— Может быть, — Гард устало опустился на пол. — Об этом нам скажет Михаэль. Надо идти в Эйн-Геди. Другого выхода нет.
Едва он договорил, мрак накрыл обоих. Кто-то закрыл крышку выхода, и от дуновения ветра погас догоравший уже факел.
— Выхода, боюсь, действительно нет, — вздохнул Александр. — Наверное, римляне что-то позабыли здесь. То-то они обрадовались, когда отыскали то, чего даже и не искали.
— Может, это не римляне? Александр усмехнулся:
— Какая разница, Гершен. Весть ты не нашел — это правда. Правда и то, что добрые люди не станут запирать никого в подземелье. Значит, нас здесь заперли недобрые люди. И так ли уж важно, в какого бога они верят?
«Что за жизнь? — подумал Гард. — В третий раз меня запирают в одном и том же месте. В третий раз!»
А вслух сказал:
— Ну ничего, ничего. Я ж говорил, что знаю, как отсюда выходить. Пошли. Нам надо
