учитель — ты лгун!» — бросился на Егошуа.
Но не рассчитал свой прыжок в темноте и поскользнулся.
Пять стрел и два ножа вонзились в тело Барака: охранники Егошуа были профессионалами, они быстро пришли в себя.
- Все правильно, — прохрипел Барак. — Я так и хотел. Я сам так хотел. Сейчас у меня наконец-то начнется другая жизнь. Только там. Здесь никакой иной жизни не будет. Умирать страшно, — умереть нет. Учитель, — он искал глазами Егошуа, — ты предал Бога. Ты заставил Его работать на себя. Он не простит. И потом... Потом...
Голова Барака дернулась — он закрыл глаза и затих.
Элеонора разорвала на себе одежду, закричала диким голосом:
- Гершен, рви на себе одежду! Ты что, не знаешь традиций! Рви свою одежду!
Но Гарду было не до соблюдения традиций.
Воспользовавшись тем, что все внимание охранников приковано к Бараку, Гард подскочил к Егошуа, одной рукой схватил его под подбородок, а другой — приставил нож к горлу.
- Тихо! — приказал Гард. — Не надо делать резких движений!
Егошуа как-то сразу обмяк, сжался и снизу вверх в ужасе смотрел на комиссара.
Охранники стояли в замешательстве, не зная, что делать.
- Ты нам не нужен, — сказал Гард. — Нам нужна Весть. И еще нам необходимо уйти отсюда спокойно. Только поэтому я — пока — не стану перерезать тебе горло.
- Весть в обмен на мою жизнь — это хорошая сделка, Гершен, — прохрипел Егошуа.
- Посмотрим, — Гарду очень нравилось чувствовать себя хозяином положения. — Для начала скажи этим идиотам, чтобы они ушли.
Егошуа сделал одно движение, и охрана исчезла.
Гард старался не смотреть на труп Барака: и так было очень трудно сдерживаться, чтобы не прирезать этого зарвавшегося пророка.
Весть, конечно, можно было бы найти и без него — помогла бы Элеонора. А вот выйти отсюда будет проще, покуда Егошуа жив.
- Элеонора, запри дверь.
Приказ Гарда был исполнен мгновенно. Комиссар отпустил Егошуа:
- Где Весть?
Егошуа сел на кровать и сказал:
- Послушай, Гершен, давай поговорим серьезно. Ты сильный человек, я уважаю силу. Какую такую Истину может открыть тебе Иисус? Что еще осталось в этом мире, чего ты не знаешь?
Комиссар видел, как рука Егошуа шарит по днищу кровати. Понятно, там был спрятан нож. Вот Егошуа нашарил оружие, и когда он уже собрался кинуть его, Гард ногой ударил Егошуа в грудь.
«Пророк» пролетел через кровать, ударился о стену и затих.
- Элеонора, подними нож, — приказал Гард.
- Хорошо, попробуем по-другому, — снова заговорил Егошуа. — В этой комнате есть тайник. В нем много денег. И не каких-нибудь там лепт, а денег настоящих — римских сестерций. Мне несут столько пожертвований... Даже смешно. Я ведь и не прошу, сами несут. Да и то сказать: как чело-
век может отблагодарить пророка? Только сестерциями.
Комиссару неинтересно было все это слушать.
— Ты сделаешь следующее.. — начал Гард. Но Егошуа снова не дал ему договорить:
— Здесь много сестерций. Поверь мне, Гершен. Я дам тебе столько денег, что ты сможешь жениться на этой женщине и прожить с ней до старости в хорошем доме, воспитывая хороших детей. Любой человек — от патриция до плебея — мечтает об этом.
Егошуа привстал, направляясь к тайнику. Но Гард остановил его:
— Сядь, мразь! Егошуа сел.
— Значит так, — начал Гард. «Господи, ну как бы умудриться не видеть бедного, растерзанного мальчишку, лежащего тут на полу в луже крови? Как бы постараться не думать о том, что снова он, комиссар полиции Гард, принес смерть хорошему человеку?» — Сначала ты отдашь нам Весть. Потом мы вместе с тобой выйдем из этой комнаты. Нож будет находиться на уровне твоего сердца: одно неловкое движение, и ты — труп. Ты все понял?
Элеонора стояла у стены, внимательно следя за происходящим.
За все это время она не проронила ни слезинки.
«Железная женщина, — подумал Гард. Но тут же осадил сам себя: — Потом об Элеоноре, потом. Сейчас — Весть, и — вон отсюда».
—Ты все понял? — повторил он.
Егошуа был мрачен. Но изо всех сил пытался выдавить из себя улыбку.
—Там очень много денег, Гершен. Очень. Ты столько за всю свою жизнь не видел.
— Наш разговор затянулся, — сказал Гард. — Или ты сейчас же отдашь Весть, или молись... Не знаю уж, какому ты там богу веришь.
Егошуа посмотрел на Гарда, потом на Элеонору, обнажившую свой меч, встал и из-под одежды вынул Весть — ту самую, красивую, блестящую, ненастоящую.
— Берите, — вздохнул Егошуа.
И тут Гард не выдержал. Весь гнев на этого придурка, вся накопившаяся усталость, непонимание того, что он тут вообще делает и зачем, — все вырвалось наружу.
Гард подскочил к Егошуа, схватил его за одежду, приподнял и начал трясти, как куль, крича при этом:
— Что ж ты из нас идиотов делаешь? Эта не та Весть! Ненастоящая! Ты считаешь, что эту палку можно было спрятать в дверь? Зачем ты нас держишь за дураков? Зачем?
Он тряс Егошуа, с радостью видя, как глаза «пророка» наполняются ужасом.
И тут что-то выпало из одежды Егошуа.
—Это Весть, — услышал комиссар голос Элеоноры. На полу лежала маленькая, совершенно невзрачная деревянная рыба, точнее полрыбы: хвост и кусок туловища. Головы не было.
На деревяшке светились блестящие буквы.
Гард отпустил Егошуа, чтобы рассмотреть таинственную Весть — то, что он искал так долго...
Комиссар не заметил, как Егошуа схватил стоявший у кровати тяжелый светильник, как успел замахнуться им и как Элеонора срезала своим мечом голову «пророка».
Гард увидел лишь фонтан крови.
Голова Егошуа откатилась в угол. Открытые глаза «пророка» еще жили. Ненависть излучали перед смертью эти угасающие глаза.
— Ну что, пророк, — усмехнулся Гард, стряхивая с себя кровь Егошуа. — Может быть, хоть там, куда попадет твоя бессмысленная душа, ты убедишься: ангелов с черными крыльями не бывает. У ангелов всегда белые крылья. Всегда!
Голова еще продолжала жить. Рот открылся, будто хотел возразить...
Весть плавала в луже крови.
Гард достал ее и протянул Элеоноре.
Элеонора повертела в руках деревяшку, вернула ее Гарду со словами:
— Здесь написано «ра».
— Pa? — удивился Гард.
— Да, «pa». Почему-то с маленькой буквы.
— А почему должно быть с большой?
— Потому что Ра — Бог солнца у египтян.
— Странно... Если это языческий символ, то для чего он Иисусу? Странно...
Гард рассматривал Весть — маленький кусочек дерева, из-за которого он столько раз мог погибнуть. Все верно: Весть и должна быть такой, — незаметной и скромной.
Гард подумал, как, наверное, расстроился Его-шуа, увидев, что Весть столь невзрачна. Он решил, что люди не поверят в магическую сущность эдакой безделицы, вот и придумал всю эту ерунду с палкой.
— Мы не разгадаем тайну Истины, покуда не встретим Иисуса, — сказал Элеонора. — Весть идет от Бога, и Весть идет от людей. Одна Весть — ничто. Просто кусочек деревянной рыбы, — Элеонора вздохнула. — Иисус сказал, что, когда ты, Гершен, принесешь Весть, он объяснит мне: отчего между мной и Вестью существует эта таинственная связь. Мне бы так хотелось это знать.
Они стояли в небольшой комнате. Рядом с ними лежали два мертвых тела и одна отрубленная голова. Запах крови не кружил им голову. Вид трупов не вызывал тошноту. Они сделали дело и теперь обсуждали его.
Они оба не были черствыми людьми. Они умели плакать и даже бывали сентиментальны. Но этот маленький кусочек рыбы со странными буквами «ра» интересовал их куда больше остального мира, и они долго вглядывались в него, будто надеясь увидеть там что-то, не замеченное сразу.
Гард спрятал Весть в одежду.
Что тут долго размышлять? Завтра Элеонора приведет его к Иисусу, там во всем и разберутся.
Он посмотрел на мертвого Барака. Бог ты мой, как жаль парня. Совсем ведь молодой. И хороший такой...
«Но с другой стороны, — подумал Гард, — кто сказал, что ему, его душе сейчас плохо? Барак умер с улыбкой. Кто из нас не мечтает о подобной смерти?»
Все было разумно. А парня все равно было очень жаль.
Впрочем, сейчас надо думать о другом. О том, как вырваться из этого ужасного дома.
Там, за дверью, было полно охраны. И эти люди, конечно, не простят им смерти своего «пророка».
Гард выглянул в окно.
Около дома ходил охранник. И еще один. И еще.
И еще толпа эти бравых ребят ожидает их в коридоре.
«Господи, — подумал Гард, — неужели опять убегать, скрываться, драться... Сколько же можно! Как же надоело-то, а? Вот уже и Весть в руках, неужто бесконечные погони и драки будут продолжаться?»
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Гард посмотрел на Элеонору.
Лицо девушки светилось спокойствием. Казалось, ее совершенно не волнует, каким образом они будут отсюда выбираться.
—Мне кажется, Гершен, ты не знаешь, что делать? — улыбнулась она.
—Признаться, да, — замялся Гард. — Я как представлю, сколько мужиков сейчас на нас набросится. И как мы с ними будем справляться...
— Поверь мне, Гершен, справиться с ними будет совсем не трудно. Из какого же далека ты пришел, если так мало понимаешь в жизни? — Лицо Элеоноры светилось счастьем, все-таки в любом веке женщине нравится чувствовать себя умней и находчивей мужчины. — Пророчества сбываются: Весть нашел именно ты. А теперь, пожалуйста, делай все, что я тебе буду говорить. И ни о чем не спрашивай. Хорошо?
Гард молча кивнул.
Элеонора открыла дверь и крикнула:
—Войдите сюда три
