— Остров сошел с ума! — кричит Мария. В ее глазах дикий, ничем не сдерживаемый страх. Долин молчит, только бешено скалит зубы. Боль пронизывает его с головы до ног: левое плечо Сергея Борисовича — сплошная кровавая рана.
В зале командного пункта Стас спорит с Каспаром.
— Ерунду говоришь! — сердится Стас. — Это аттракцион. Забытый ржавый аттракцион. Построен, наверное, еще в начале века. Такое старье в музеях старой техники пылится, — он пренебрежительно тычет пальцем в пульт.
— Ну и пусть старье, — горячится Каспар. — А все равно это не аттракцион, потому что техника настоящая. Не аттракцион!
— А что же? — насмешливо спрашивает Стас.
— Ну… — заминается Каспар. — Не аттракцион — и все тут!
Стас машет рукой и отворачивается с креслом от Каспара. Анна-Луиза тем временем бродит вдоль стены и разглядывает экраны. Ихара сидит в третьем кресле и равнодушно прислушивается к спору Каспара и Стаса.
— Мальчики, а как мы отсюда выберемся? — спрашивает Анна-Луиза.
— Ты чего? — удивляется Каспар. — Только самое интересное началось, и сразу…
— Да, в самом деле, — соглашается с Каспаром Стас. — Я так понимаю, что все это подстроено. Про тюленей мы фильм так и так сняли бы, а это вроде неожиданного хода. Может быть, они наблюдают за нами и смеются.
— Точно! — поднимает палец Каспар. — Они про нас фильм снимают. Мы про тюленей, а они про нас.
— Фильм, не фильм, а я согласен со Стасом, — вмешивается в разговор Ихара. — Все это подстроено. — Смотрите: нас четверо — и кресел у пульта четыре. Обстановка старая, много ржавчины, но питание включено, освещение работает, кондиционер в полном порядке, лифты движутся, киберуборщики, опять же, разъезжают… Может быть, для нас, для четверых, такие декорации — слишком дорого, слишком большая роскошь, но… не нам судить. Давайте разбираться с техникой. Мне все это представляется большим видеоцентром, напичканным сюрпризами. Смотрите, сколько экранов. И карта мира… — мол, выбирайте место. Куда захотим, туда и полетим…
— Мальчики, а я есть хочу, — вдруг заявляет Анна-Луиза.
— Ну и прожорливая ты! — удивляется Стас. — На! — он достает из кармана половину булки и отдает Анне-Луизе.
На поляне — дымящееся пепелище. От палаток нет и следа. Догорают кусты у опушки, вязкий дым стелется по острову.
Долин и Мария затаились за валунами, на россыпи камней. Мария пытается что-то сказать, но задыхается от дыма и надсадно кашляет. Долин, морщась, трогает окровавленное плечо.
— Надо… надо сообщить… — еле выговаривает Мария.
— Да… Только как? — Долин разглядывает остатки коммуникатора, которые болтаются на ремешке, и трет подбородок, оставляя на лице кровавые следы.
— Если уцелела аварийная… — он задумывается. — По ложбине я доползу, а там метра два. Можно рискнуть…
Сергей Борисович сдирает с себя остатки куртки, снимает рубашку и разрывает ее на полосы. Связывает лоскутья между собой и привязывает к концу камешек.
Поднатужившись, он выковыривает из земли камень побольше и толкает его в сторону от валуна. Из глубины острова бьет вспышка, на камне расцветает раскаленная звезда, камень крошится.
Подняв еще один камень. Долин швыряет его высоко в воздух. Снова вспышка, камень раскалывается в воздухе. Новый камень — и опять с тупым упорством в него бьет огненный луч.
Мария в ужасе. Да и Долину не по себе.
Сергей Борисович берет Марию за руку, подержав так несколько секунд, целует ей тыльную сторону кисти, потом делает глубокий вздох и, метнув большой камень по направлению к пепелищу, сам прыгает в противоположную сторону. Луч ударяет в камень и тут же перемещается за Долиным, но тот уже кубарем катится в ложбину, рыча от жгучей боли в плече.
Сергей Борисович ползет вокруг поляны. Ложбина кончается около шеста аварийной антенны и передатчика. Долин вытягивает из кармана самодельную веревку с камнем.
После нескольких попыток камень захлестывает лоскутную веревку вокруг основания антенны. Долин дергает за веревку. Антенна шатается. Несколько вспышек над головой. Верхушка антенны оплавляется.
Долин вытирает пот со лба, ощупывает коробку, вытягивает микрофон и щелкает тумблером.
Светлая комната, удобная кабинетная мебель. В окне — панорама Москвы. За столом мужчина лет пятидесяти в строгом костюме. Перед ним стоит Референт с большой папкой и кассетами видеозаписей в руках. На столе фотографии, бумаги и карты.
— После сигнала от премьер-министра Италии, подкрепленного информацией непосредственно из Видеоцентра «ТВ-Европа», мы подняли архивный материал полувековой давности, — объясняет Референт. — Судя по материалам ООН, там находилась ракетная база. После Договора о полном разоружении она была демонтирована. Более того, по актам контрольной комиссии — база ликвидирована, а именно — затоплена.
— Ракетная база? — переспрашивает Руководитель. — Что там было?
— Крылатые ракеты и твердотопливные моноблочники. Вот копия акта о демонтаже. Справка об утилизации активного материала.
— Почему копии? — удивляется Руководитель. — У нас должны храниться подлинные экземпляры. Ведь европейский архив по полному разоружению передан нам.
— Члены комиссии, работавшие на острове, погибли на обратном пути. Авиакатастрофа. Газеты тогда подняли большой шум. Ходила версия о террористическом акте. Но еще до вылета комиссия передала по видеотайпу справки и протоколы. Так было принято — срочная информация шла с места событий по спутниковой телесети. Сохранились записи — демонтаж управления, затопление шахт и помещений. Боеголовки и активные компоненты реактора были вывезены и утилизированы.
— Интересно. Что же получается — подлог?
— Вряд ли. Боеголовки и реакторный плутоний были под строгим контролем. Комиссия вылетела на объект после демонтажных работ. Там действительно ничего не осталось.
— Как же тогда объяснить факт активизации базы?
— Есть один нюанс. Несовпадение координат. Правда, незначительное. Эксперты установили, что остров с демонтированной базой и Карсос, на который высадились дети, — это разные острова…
— Вот как? — Руководитель встает и начинает расхаживать по комнате. Значит, разные…
— Да, они расположены совсем рядом. Там вообще много островов. Очевидно, на Карсосе была неучтенная база.
— Разве это возможно? — Руководитель замирает на месте.
— Все зависит от того, когда ее соорудили. Если до введения орбитального контроля, то возможно. При навыках камуфляжа и должной секретности базу вполне могли модернизировать, а в дальнейшем контроль за функционированием был возложен на компьютер.
— Ясно. «Когда спящий проснется»…
— Не понял… — вскидывает голову Референт.
— Я говорю, «Когда спящий проснется». Был такой роман у Уэллса. В данном случае под спящим следует понимать компьютер. И он уже проснулся.
— Он не просто проснулся, — тихо говорит Референт. — Он сошел с ума. Очевидно, дети добрались до него и, каким-то образом разблокировав, подали противоречивые команды.
— Не будем строить догадки, — морщится Руководитель. — Все может быть гораздо проще и неизмеримо сложнее. Дети там или не дети, а отвечать придется взрослым.
— Разумеется, есть много неясностей…
— Вот именно. Времени, судя по всему, у нас очень мало. Поэтому сейчас мы будем очень быстро задавать вопросы, и кое-кому они могут не понравиться.
