– Дедушка? Мэтью? Что случилось, Натан?
Только тут она заметила, что на Хоксли черный дорожный плащ. Он собрался в путь! Взглянув на каминные часы, Элизабет обнаружила, что он разбудил ее в четыре утра. Ее сердце тяжело забилось. Не в силах о чем-либо спрашивать, она молча смотрела на Хоксли, а тот присел на край ее кровати и заговорил:
– Паук объявился опять. Только что нам сообщили, что вчера на континенте убиты его агенты. Он явно дал приказ своим наемникам замести все следы его шпионской деятельности, а сам собрался залечь на дно. Но перед этим он решил уничтожить своих врагов.
– И нашу семью?
– Дедушка убежден, что с ним Паук расправится в последнюю очередь, но мы все равно оставляем здесь надежную охрану. Сегодня Паук совершил нападение на Фостера и Виггела в их собственных домах, и мы с Вулфи едем предупредить других об опасности.
Когда он закончил, Элизабет с тревогой спросила:
– А вы сами едете с охраной, Натан? Что, если вы встретите его и он нападет на вас?
Хоксли мрачно ответил:
– Именно этого мы и добиваемся, Элизабет. Мы хотим устроить ему ловушку.
Элизабет чувствовала, что непременно скоро вновь встретится с Пауком – именно она, а не Натан! Надо попытаться сосредоточиться: вдруг ей прямо сейчас удастся увидеть монстра? Элизабет закрыла глаза, убрала из своего сознания все оборонительные барьеры и стала ждать. Ничего! Ни цвета, ни ощущений… Тогда она спросила:
– Что я могу сделать?
Хоксли поколебался: ему явно не хотелось просить ее о помощи.
– Мы давно не говорили о твоей способности читать мысли людей…
– Да, эта тема не очень популярна в наших разговорах.
Он смущенно улыбнулся:
– Помнишь, как я просил тебя перестать внедряться в чужие мысли?
– Ты хочешь сказать – потребовал?
– Можно сказать и так, – нехотя согласился Хоксли. – Я думаю, ты проигнорировала мои требования, как обычно? Но это к лучшему: именно сейчас…
– О, Натан, это ужасно! Ты хочешь, чтобы я узнала его, прочитав его мысли? Но я не уверена, что смогу! Я четыре года пыталась отучиться от этого!
Стараясь скрыть разочарование, Хоксли спросил:
– Но как тебе это удалось?
– Сначала я пыталась отвлечься самыми простыми способами: считала ступеньки лестницы, читала что-нибудь… А потом начала изучать медицину и иностранные языки.
– А не можешь ли ты хотя бы временно восстановить эту способность? Или чужие мысли совсем перестали являться тебе?
Элизабет была рада, что в комнате горела всего одна свеча: она почувствовала, что сильно покраснела, вспомнив, как прочла мысли Хоксли о ней во время танца на балу.
– Иногда что-то прорывается. Обычно это как музыкальный фон на званом вечере, когда ты его, в общем-то, не слышишь.
– Но почему ты решила подавить в себе эту способность? – с любопытством спросил Хоксли. – Уж, наверное, не потому, что я просил тебя об этом?
Элизабет поколебалась, не зная, как ответить.
– Видишь ли, это стало настоящим стрессом, особенно когда я начала взрослеть и больше понимать. В Шотландии я почувствовала, что просто не смогу жить, если не избавлюсь от своего проклятия…
– Если это до сих пор так действует на тебя, Элизабет, мне, наверное, не следует просить тебя об этом. Однако ситуация сейчас решающая.
Сердце Элизабет болезненно сжалось, но она сказала с преувеличенной бодростью, стараясь за иронией скрыть свой страх:
– Могу ли я попрактиковаться на тебе?
– Ради того, чтобы поймать Паука, – все, что угодно! – Хоксли встал, подошел к окну и вернулся обратно.-Я не знаю, как долго нас не будет. Если нам не удастся найти его, нашим последним шансом станет попытка восстановить твой дар. Тарр будет охранять тебя, а ты тем временем подумай, что можешь сделать, практикуясь на окружающих. Если мы в Вулфи не найдем его в ближайшие дни, мы вернемся и будем ходить на все балы, на все светские сборища… И тогда ты нам понадобишься.
Он опять присел на ее кровать и сменил тему:
– Если со мной что-нибудь случится, Вулфи и Тарр дадут тебе точные указания. А пока ты не должна ничего предпринимать самостоятельно. Ты обещаешь мне это, Элизабет?
Она молча кивнула, боясь расплакаться. Разве могла она думать о собственной безопасности, когда над Натаном нависла такая страшная угроза?!
– Я хочу сказать тебе еще кое-что, Элизабет.
