обманывает себя: ее любовь к Пьеру не имеет ни малейшего отношения к его богатству; просто ей нужен именно он, и никто другой.
Ее мысли прервал какой-то шорох, Аманда остановилась и увидела, что чуть не наступила на маленькую серую птичку. Она трепыхала одним крылышком, второе неподвижно повисло.
– Бедняжка! – Аманда наклонилась. Птичка задрожала, и Аманда осторожно взяла ее, поднесла к лицу, бережно погладила по грудке и шептала что-то ласковое. Она так увлеклась, что, пока на нее не упала чья-то тень, не заметила Пьера.
– Что это у тебя? – спросил он.
– Птичка. У нее сломалось крылышко.
– Дай посмотреть.
– Только понежнее.
– С птицами я всегда нежен. – Он осторожно взял птичку с ладони Аманды. – Особенно с самочками.
– Откуда ты знаешь, что это самка? – спросила она, сделав вид, что не слышала первую часть реплики.
– До окраске. – Он потрогал крылышко. – Все будет в порядке. Отнесу ее к Мишелю. Он ее вылечит: у него золотые руки.
Аманда погладила крохотную головку.
– Повезло птичке, – заметил Пьер, и когда Аманда встретила его теплый взгляд, у нее тревожно забилось сердце. – Повезло, что ты шла мимо, – поспешил добавить он. – А что ты здесь делаешь? Виноград еще зеленый, есть нельзя.
– Знаю. Просто пришла посмотреть. И еще мне нравится, как здесь тихо. Так странно, будто время остановилось.
– Вот и мама так говорит. Ведь это она тебе сказала?
– Ты уверен – своих мыслей у меня быть не может? – спросила Аманда. – Или тебе нравится делать из меня кретинку?
– Конечно, нет. Хотя ты сама часто даешь повод так думать. Я никак не могу тебя понять, Мэнди.
Значит, его не обманул ее маскарад? У Аманды от радости потеплело на душе. Может, еще не все потеряно? Еще чуть-чуть, и он влюбится в “Мэнди”, и, как только это случится, она ему во всем признается.
– Давай отнесем птичку Мишелю, – сказал Пьер и так стремительно повернулся, что ей показалось, будто он от чего-то пытается убежать. Может, от своих чувств?
– Пьер, подожди! Мне надо с тобой поговорить! – Она вдруг решила положить конец игре.
– О чем? – спросил он, не замедляя шага. Аманда не успела открыть рот, как из-за кустов появилась Мариетт в небрежно запахнутом шелковом кимоно, из-под которого виднелся микроскопический купальник.
– Что это у тебя, Пьер? – полюбопытствовала она.
– Иди посмотри, – сказал он, и они вдвоем склонились над птичкой, а Аманда быстро направилась к дому, радуясь, что не успела во всем признаться.
Похоже, Пьера все-таки придется проучить, и она откроется только тогда, когда он полностью подчинится “Мэнди” и признается ей в любви. Хорошо бы это случилось поскорее!
Глава 10
Аманда открыла шкаф и осмотрела элегантные туалеты, купленные для нее Пьером в Париже. Впрочем, какая разница, что она наденет? Мариетт умудрится сделать так, что все внимание будет приковано к ней. А зачем ей подражать этой хищнице? Она играет свою роль и сыграет ее до конца.
Улыбнувшись, Аманда вынула черное вечернее платье из крепа, совершенно неподходящее к семейному ужину, но выбора у нее не было: играть так играть!
Через полчаса, глядя на себя в зеркало, Аманда твердо знала, что никогда еще не выглядела так эффектно: глубокий вырез платья подчеркивал линию груди, юбка с мягкой драпировкой облегала округлый живот и бедра, фалдами ниспадая к серебряным босоножкам на высоком каблуке.
Покрутившись перед зеркалом, Аманда поняла: не хватает последнего штриха – украшения на шею!
Она порылась в ящике и наконец извлекла, что ей нужно: кулон из стекла, талисман, который она хранила еще с детства. Аманда надела кулон и старательно спрятала дешевую застежку под волосами. На ее матовой коже прозрачная побрякушка заиграла, как бриллиант в двадцать каратов, не меньше: Мариетт лопнет от зависти! Хорошо бы еще сережки, и она вспомнила про те, которые одолжила у горничной, – длинные висячие стекляшки под бриллиант. Отлично! Вот теперь она выглядит на миллион долларов.
Взглянув на старые каминные часы, Аманда поняла, что пора спускаться к ужину; но потом решила задержаться, чтобы ее появление было еще эффектнее. Когда через пятнадцать минут она вплыла в гостиную, Пьер и Люсьен в повседневной одежде и Мариетт в брюках приветствовали ее гробовым молчанием.
– Разве мы идем на званый ужин? – саркастически поинтересовался Пьер.
– Вовсе нет, – защебетала Аманда. – Просто захотелось покрасивше одеться.
Он оглядел ее и остановил взгляд на ослепительном кулоне и стекляшках в ушах.
– Клево, да? – с лучезарной улыбкой сказала она, ни к кому определенно не обращаясь. – Это мне Пьер подарил.
