Пьер охотно согласился и пригласил Мариетт, прижав ее так близко, что между ними не протиснулся бы и лист тонкой бумаги!
Аманда возмутилась, что он не пригласил ее первой, но сдержалась, зная, что если начнет их растаскивать, то сыграет на руку Мариетт, да и Пьеру тоже: совершенно очевидно – он делает это нарочно, чтобы показать, что сам себе хозяин.
– Пошли потанцуем, – сказал Люсьен, помогая ей подняться, – покажем им, как это надо делать.
– Вот под эту музыку?
– А мы сейчас заведем другую.
Он подошел к музыкальному центру, перебрал компакт-диски, выбрал один и вставил его. Тут же комната завибрировала от бодрого ритма буги-вуги пятидесятых, задрожали подвески на люстрах, и Люсьен протянул руки к Аманде.
Она включилась в зажигательный ритм. Аманда всегда любила танцевать и даже училась в балетной школе, пока не выросла до своего роста и ей не пришлось расстаться с балетом. Но она продолжала заниматься танцами и сегодня была настроена превзойти саму Джинджер Роджерс.
Ее гибкость, легкость и изобретательность воодушевили Люсьена, и он тоже был в ударе: поднимал ее над головой, закидывал за спину и наконец, после головокружительного вращения, притянул к себе, и они остановились как вкопанные.
Тяжело дыша, Аманда стояла, прислонившись к нему и чувствуя, что ее сердце бьется так же часто, как и его.
– Невероятно! – зааплодировала Мариетт. – Вы что, работали в кордебалете, Мэнди?
– А то? И еще платной партнершей в ночном клубе, пока Пьер не скупил все билеты!
Мариетт взглянула на Пьера, который не отпускал ее. Она чувствовала, что сейчас ее разыгрывают, но в то же время знала, что Мэнди не та девушка, с которой мог общаться Пьер.
– Так все-таки где вы познакомились?
– В доме Гербертов, – спокойно ответил он. – Мы как-то оба оказались там в выходные дни.
– То есть в доме, который переходит тебе по наследству?
Пьер молча кивнул и пошел менять диск. Аманда надеялась, что на этот раз он обязательно пригласит ее, но Пьер вновь привлек к себе Мариетт, и Аманда опять сдержалась.
– Не понимаю, что это с Пьером, – шепнул ей на ухо Люсьен. – Можно подумать, он до сих пор влюблен в Мариетт.
– А может, так оно и есть.
– Ничего подобного. Это все в прошлом. Их роман продолжался месяца два, не больше. Впрочем, Мариетт до сих пор не теряет надежды.
– Поэтому ты и привез ее сюда?
Люсьен покраснел.
– Просто я подумал, ты должна понять, что тебе не удастся влюбить в себя Пьера.
– А с чего ты взял, что я хочу? – возразила она, стараясь не выдать своих чувств.
– Значит, когда ты уедешь отсюда, у меня есть шанс?
– Зависит от того, что ты можешь предложить, – сказала Аманда нарочито громко, чтобы Пьер мог ее услышать. По его крепко сжатым губам она поняла, что это ей удалось, и, довольная, прижалась к Люсьену. Но не успели они сделать и пары шагов, как Пьер заявил:
– А теперь мой танец, – и резким движением отправил Мариетт к Люсьену и притянул Аманду к себе.
От прикосновения его рук Аманда вспыхнула, у нее бешено заколотилось сердце, ноги, казалось, не касаются земли. Они прижались друг к другу, им не нужна была музыка: их тела и так двигались в унисон, а страсть задавала свой ритм. Пьер наклонил голову, его щека коснулась ее щеки. Она дрожала, и ее руки сами притянули его еще ближе. Господи! Как же она хотела Пьера, ее губы ждали его губ, а тело тосковало по его рукам.
– Ты не просто стерва, – шептал он, – ты еще и ведьма, ты меня околдовала.
– А ты меня чуть не одурачил.
– Я хотел одурачить Мариетт, – сказал он.
– Это подло!
– А как же Люсьен? Мэнди, он тебе не подходит.
Неужели Пьер ревнует?! Счастье переполнило ее, но ей надо быть осторожной, и она слегка отстранилась.
– Боишься? – спросил он тихо.
– Устала, – уклонилась она. – Пора спать.
– Согласен.
– Одной, – подчеркнула она.
– А вот тут я против! – Отпустив ее, Пьер объявил:
– Мы с Мэнди пошли спать.
