неё были танцевальные туфли Мэгги седьмого размера.
— Привет.
— А я гадала, когда ты придёшь. Мэгги в недоумении смотрела на эту трогательную сцену: Аннабелла, едва держась на ногах в огромных туфлях, доедала трюфель, перепачкав все лицо шоколадом.
— Мы пробуем наши танцевальные способности, — объяснила Элен.
— Чо-чо, — с восторгом произнесла Аннабелла.
Мэгги, наклонившись к столу, чтобы выключить плейер, заметила, что вазочка для конфет пуста.
— По-моему, Аннабелла съела слишком много сладкого, — недовольно произнесла она.
— Мэгги, не волнуйся, — тихо ответила Элен О'Хара, отдавая девочке последний крохотный кусочек. — Она съела одну-единственную конфету. Две другие съела я.
У Мэгги перехватило дыхание.
— Мама, ты ведь не любишь детей. Всегда их не любила.
Элен О'Хара подняла тонкие брови.
— Знаю, дорогая, знаю, — согласилась она с дочерью. — Но перед этим ребёнком невозможно устоять. — Она с умилением посмотрела на кудряшки Аннабеллы. — Настоящий ангел! — сказала Элен, поправляя на девочке свитер. — Не знаю почему, но я думаю, что ты ангел.
Мэгги протянула руку к пластиковой коробке на книжной полке и достала влажную салфетку.
— Вспомни, что ты всегда говорила! Что дети доставляют слишком много хлопот.
Элен взяла у дочери салфетку и вытерла руки и рот Аннабеллы.
— Да, это так. Но Аннабелла — исключение. Она — твоя копия в этом возрасте. Она… — Элен замолчала и подозрительно посмотрела на дочь.
Мэгги опустилась на колени рядом с ними.
— Мама, я не завела ребёнка за твоей спиной. Это было бы смешно.
— Дженна говорит, девочке около восьми месяцев. Давай подумаем. — Она стала высчитывать, качая Аннабеллу из стороны в сторону. — Сейчас октябрь, значит, она родилась в марте. В то время мы с отцом были несколько недель на юге Франции. У отца был отпуск.
— Мама! — закричала Мэгги, не выдержав. — Не могу поверить, что ты думаешь, что я способна на такие вещи.
— Хорошо, — неохотно согласилась Элен. Она была готова извиниться. — Возможно, это был просто сказочный сон.
— Но ты не любишь…
— Я не люблю чужих детей, солнышко, — прервала её мать. — Это вовсе не значит, что я буду возражать против молодого поколения семейства О'Хара.
Мэгги смотрела на мать, оторопев.
— Раньше ты этого не говорила.
— Я и сама этого не знала, пока не взяла Аннабеллу на руки, — призналась Элен. — Такое впечатление, что эта девочка — волшебница. Конечно, я не хочу, чтобы меня называли бабушкой или бабулей. По-моему, «Элен» очень легко произнести. Всего два слога, Аннабелла. Элен. — Она взяла крошечные ручки девочки в свои и стала вместе с ней хлопать в ладоши.
Пульс Мэгги учащённо забился. Она сделала открытие, потому что и представить себе не могла, что мать обрадовалась бы внучке или внуку, появись они на свет.
Но сейчас ей предстояло рассказать придуманную ею историю об Аннабелле и её родителях.
— Мэгги, если это не твой ребёнок, тогда чей же он?
— Меня попросила присмотреть за Аннабеллой моя давняя школьная подруга, — ответила Мэгги, снимая с девочки свои танцевальные туфли. — Где её маленькие теннисные ботинки?
— Они на компьютере. Так кто же мать?
— Аманда Спринджер. Помнишь? Из теннисной команды Фултона.
— Та, что с усами и огромными ногами? Какой абсурд!
— Надеюсь, ты оставишь своё мнение при себе. Аннабелла может услышать. Порой мне кажется, она все понимает.
Мэгги взглянула на ребёнка и оторопела: та показывала ей язык.
Смех Элен разнёсся по всей комнате.
— Ну и совпадение! Правда? А может быть, вовсе нет? — спросила она, недоумевая.
— Честно говоря, не знаю. — Мэгги встала и взяла в руки записки с сообщениями, переданными по телефону и оставленными Дженной у неё на столе. Стеклянный глобус, стоявший на столе, листки розовой бумаги — все было в шоколаде. Мэгги строго посмотрела на мать.
— Из вас обеих шпионов не получится. Повсюду оставляете отпечатки пальцев.
— Аннабелле понравилось играть с глобусом, а записки… Мне показалось, я их аккуратно сложила.
— Но было совсем не обязательно читать их, мама.
— А что такого? Последнее время ты так занята, что совсем не делишься с нами новостями, как прежде.
Мэгги хотелось сказать Элен, что её материнские интересы шарахались из одной крайности в другую, но передумала.
— Моя единственная новость у тебя на руках, так что ты в курсе всех событий. Элен хитро улыбнулась.
— Дженна говорит, что у тебя появился новый приятель.
Раздался звон старинных часов. Половина пятого.
— Ей не следовало этого делать, — ответила Мэгги, глядя на часы.
— Судя по этой свалке вещей, мне кажется, он обосновался здесь всерьёз, — неодобрительно заметила Элен.
— Он — частный детектив, у которого истёк срок аренды помещения в этом здании, — объяснила Мэгги, взмахивая рукой. — У меня с ним бартерное соглашение. За то, что я храню его вещи, он проводит для меня расследование. Вот и все.
— Мэгги, ничего не утаивай от матери. При других обстоятельствах Мэгги выполнила бы просьбу матери. Но Тимоти был не похож на всех, ей хотелось узнать его поближе и совсем не хотелось, чтобы семья вмешивалась в её отношения с ним.
— Когда будет о чем рассказать, я обязательно это сделаю, — пообещала она.
— Прошлой ночью ты была с ним? — неожиданно спросила Элен. — Поэтому ты не присутствовала на ужине?
— Нет. Я ждала клиента. К тому же случилось так, что объявилась и мать Аннабеллы.
— Похоже, тебе досталось.
— Да, мама, да.
— Как поживает Оуэн, дорогая? — Оуэн по-прежнему мил, — нежно ответила Мэгги.
Гладкое лицо Элен стало сердитым.
— Занятно, Мэгги. Вчера за нашим столом его явно недоставало. Он всегда в курсе всех событий. Знаток биржевых новостей…
Мать и дочь вздрогнули, когда Аннабелла вдруг что-то залепетала и таким образом прервала восхваления.
— Спасибо, моя дорогая, за то, что напомнила Элен, что дифирамбы в адрес Оуэна ничего не изменят. У каждого своя судьба. У Оуэна и у меня… — Ничего у нас с ним не получится, подумала Мэгги. Впрочем, она была уверена, что Оуэну нравилась его холостяцкая жизнь. Грубые замечания Тимоти по поводу её отношений с человеком намного старше её заставили Мэгги задуматься над этой проблемой.
Эта черта характера Тимоти Райана раздражала Мэгги. Он заставлял её сомневаться в самой себе. Похоже, он считал, что ей необходимо пересмотреть и изменить свою жизнь!
— Оуэн когда-нибудь делал тебе предложение? — неожиданно спросила Элен. Мэгги вскинула руки.
— Да ты что! О чем ты спрашиваешь?
— Хорошо, хорошо, — попыталась успокоить её мать. — Я и так знаю, что нет.
— Вот именно поэтому ты и отец всегда считали его прекрасной партией! — Мэгги наклонилась к матери. — И не пытайся притворяться. Вам всегда нравилось, что я одинока и занята только карьерой. Этим
