Джессика сделала паузу прежде, чем заговорить – настолько она была испугана видом мистера Каванетти. Он медленно повернул голову к двум молодым людям, стоявшим у его кровати. Джессика с усилием улыбнулась замороженными губами, глядя на истощенного человека, которого звали Майкл Каванетти.
Он действительно изменился. Его восьмидесятилетнее тело было ссохшимся и узловатым, как виноградная лоза, волосы, когда-то черные и густые, превратились в белую паутину на пятнистом черепе. Кости на скулах выступали вперед, нос и уши казались слишком большими по сравнению с узким морщинистым лицом.
– Привет, мистер Каванетти, – сказала Джессика, строго контролируя модуляции своего голоса. Молодая женщина приблизилась и прикоснулась к его костистой руке.
Он моргнул и посмотрел на нее. Неожиданно взгляд Каванетти изменился. Майкл узнал ее. Джессика видела это по его глазам. Память наконец вернулась к старику. Майкл пытался что-то сказать, но его губы сомкнулись вокруг распухшего языка. Джессика похлопала его по руке:
– Все в порядке, мистер Каванетти. Не утомляйте себя. Я пришла только, чтобы поздороваться. – Она сжала его руку. – Посмотрите, кто здесь.
Она видела, как глаза Майкла остановились на высоком мужчине, своем старшем сыне, которого он выгнал тринадцать лет назад.
Джессика почувствовала, что рука Майкла шевельнулась под ее рукой.
– Это Николо, – мягко сказала она.
– Привет, пап. – Коул вышел из-за Джессики и взглянул на отца. – Мария сказала мне, что ты в больнице.
Губы Майкла скривились, глаза широко раскрылись, но Джессика ничего не могла прочитать по ним.
– Сестра сказала, что тебе уже лучше, – рискнул начать разговор Коул. – Возможно, ты скоро будешь дома.
Неожиданно Майкл сжал руку Джессики, и она испугалась. Майкл пытался поднять голову, чтобы что-то сказать, но смог выдавить из себя только несколько гортанных звуков.
– Что вы хотите, мистер Каванетти? – спросила она. Он пристально посмотрел на нее, потом на Коула, как будто умоляя их сделать что-то. Он попытался покачать головой, но лишь упал на спину. Измученный, он закрыл глаза.
Джессика посмотрела на Коула:
– Как ты думаешь, что он хотел сказать?
– Не знаю. Я не смог понять его бормотанья. – Коул взял отца за руку. – Папа, у нас с тобой были разногласия. Я знаю, как разочаровался ты во мне, когда я отказался от нашего дела. Возможно, я заслужил твой гнев, но я хочу помочь тебе сейчас. – Он видел, что отец слышит его, хотя и лежит неподвижно. – Папа, разреши мне помочь тебе.
Пергаментные веки Майкла открылись. Его влажные глаза блестели. Коул молча выдержал этот взгляд.
Майкл снова попытался заговорить. Сделав огромное усилие, он произнес одно только слово.
– Убираться? – ошарашенно спросил Коул. – Нет, – возразила Джессика, – это звучит, как монах.
Майкл сжал ее руку.
– Вы сказали монах? – спросила Джессика. Майкл слабо кивнул, и тут дверь отворилась.
Вошла сестра с подносом:
– Извините. Мистеру Каванетти надо отдохнуть.
– Мы скоро вернемся, папа, – сказал Коул.
Джессика тихо поднялась и освободила свою руку. Выйдя в холл за Коулом, она спросила:
– Как ты думаешь, что он хотел сказать?
– Ты имеешь в виду монаха?
– Да.
– Может быть, ему дают наркотики, поэтому он несет чепуху.
– Не думаю. Он сжал мою руку, когда я сказала «монах». Это ясно.
– Но в этом нет никакого смысла. – Коул взял ее под руку. Обычно ей было неприятно, когда кто-нибудь делал это. Но с Коулом было легко, возможно, от того, что ее мысли были о Майкле.
– Могу я предложить тебе чашку кофе в кафетерии? – спросил Коул.
– Нет, спасибо. Я должна возвращаться.
– Тогда разреши проводить тебя до машины.
– Хорошо.
Они молча дошли до лифта. Когда двери закрылись, Джессика прислонилась к поручню. Коул нажал кнопку и посмотрел на нее.
– Не думаю, чтобы ему хотелось домой, – произнесла Джессика.
– Почему? Ему всегда не нравилось отлучаться.
