Наклонившись над соседом, Игорь прислушался к его мерному сопению: спит или нет? У Сереги была странная причуда – он никогда не оставался у девушки на ночь, всегда возвращаясь в свою комнату.
Потрепанный в битвах молоток привычно оттягивал руку.
Тяжелый, покрытый по углам ржавчиной, с треснувшей сальной ручкой, он погубил уже тысячи клопов. Предвкушая славную охоту, Игорь влез на спинку своей кровати. Отставший вдоль потолка край обоев негромко похрустывал, шевелясь – насекомые ползали под ним, вспугнутые светом. Вытянув руку, Игорь стал быстро простукивать стену, с наслаждением наблюдая, как струйки крови из лопающихся клопов брызгают вверх, слушая, как трещат их отвратительные тельца и представляя, как под слоем бумаги, придавленные неимоверной тяжестью, ломаются их конечности и панцири, превращаясь в осклизлые лепешки запекшейся человеческой крови. Ему даже показалось, что гнусные твари издают предсмертный писк, последним усилием исторгая его через сведенные мучительным спазмом челюсти.
В общаге было тихо, даже неугомонные девчонки уже уснули. «Черт бы побрал эти экзамены!» – зло подумал Игорь. Одна надежда – Серега или Ленка поделятся шпаргалками.
Рука его уже работала прямо напротив головы, тут-то и виднелся самый заметный бугор на обоях. Видно, крупная тварь вызрела на студенческой крови. Тщательно обстучав кочку со всех сторон, Игорь еще немного помучил насекомое, то приближая к нему молоток, то отдаляя, и если бы в мелких хитиновых головах кроме челюстей были еще и мозги, проклятый клоп уже сошел бы с ума от страха. Насладившись мучениями гада, Игорь размахнулся и ударил в самую середину бугорка, предвкушая обильный выплеск густой крови.
Из-под обоев хлынула темная, рубиновая струя. Кровь была почти переварена, так тяжела и насыщена, что сразу упала вниз, расплывшись у Игоря на лбу бурым пятном. Часть при этом угодила в правый глаз.
– Б…! – выругался он и от неожиданности выронил молоток. Тот с мягким стуком упал на одеяло, Игорь замер, прислушиваясь – но Сергей, приучившийся спать при любом шуме, так и не проснулся.
Глаз защипало, и бурое пятно расползлось в поле зрения. Полупереваренная клопом кровь попала на зрачок, разъедая его словно кислота. Голова внезапно закружилась, а пятно на лбу стало горячим и липким. Тяжелый, приторный запах растекся вокруг Игоря, вязкой ватой застывая в ноздрях.
Держась рукой за стену, он слез со спинки кровати и, зажмурив пораженный глаз, пошел в туалет. В долгом коридоре, освещенном парой лампочек – в начале и конце – было тихо, и шаги по вытертому кафелю звучали словно похоронный набат в обернутый мешковиной колокол. Несколько раз Игорь хватался за стену потной ладонью, чтобы не упасть от внезапной слабости.
«Что это со мной?» – в страхе думал он всю дорогу.
В туалете он почти на ощупь включил свет и подошел к треснувшей раковине. Из крана полилась жидкая струйка ржавой воды, но ждать было невыносимо, и он сунул под нее пылающий лоб, смывая с него кровь и протирая пострадавший глаз. Но жжение все никак не проходило. Игорь поднял тяжелую голову к зеркалу, чтобы рассмотреть себя.
Сквозь застарелые разводы помутневшего стекла и сеточку трещин на него смотрело чужое лицо. В первый момент Игорь не поверил своим глазам. Дотронувшись до подбородка, он нащупал растущие в уголках рта изогнутые, острые, зазубренные лезвия. Правый глаз непрерывно увеличивался, раздвигая веки, постепенно превращаясь в матово-черный шар размером с кулак, и разрываемая на лице кожа нестерпимо болела.
Зажав ладонью распухающий рот, Игорь сдержал крик и отвернулся от зеркала. Но жвала все лезли и лезли из углов его рта.
– Нет, – еле раздвинув вытянувшиеся в струнку губы, прошептал он и схватил обеими руками жвала, но лишь поранился об их острые края. Тотчас язык его, словно почувствовав вкус крови, высунулся наружу. Пошевелясь, он слизал с челюстей капли Игоревой крови и забрался обратно в рот, будто глист в желудок.
Через несколько минут лицо Игоря завершило трансформацию. Теперь его голова представляла собой помесь человека и клопа. Лоб покрывала густая и жесткая щетина черного цвета, жвала длиной в пять- десять сантиметров конвульсивно сжимались, перекашивая «лицо». Высохший язык трепетал в гортани, явный рудимент, поминутно показывая свой ярко-красный кончик.
Остатки человеческого сознания окончательно покинули Игоря, и поселившийся в нем клоп понял, что сейчас ему нужна только свежая человеческая кровь. Переваливаясь на ставших чужими ногах, временами падая на руки, он заковылял прочь, закрыв человеческий глаз. Второй, черный и бездонный, словно крутился на невидимых шарнирах и ощупывал пустынный, мрачный коридор в поисках теплой крови. Чутье вело клопа обратно, в знакомую комнату. Пару раз он ткнулся головой в другие двери, но они были заперты.
Наконец он наткнулся на полуоткрытую дверь, по запаху поняв, что тут – его жилище. Поводя круглым глазом и принюхавшись, он безошибочно определил местонахождение жертвы. Жвала конвульсивно дернулись, с них закапала едкая, пахучая влага. Опустившись на колени, Игорь подобрался к постели человека и нетерпеливо откинул край одеяла с его ног. В животе взорвались тысячи ощущений – страсти, предвкушения, голода и восторга. Острия клыков нежно скользнули по волосатой человеческой икре, раздвигая нежную кожицу.
Оросив ранки обезболивающей слюной, клоп приник к порезу и стал жадно слизывать обильную пищу. Покончив с одной раной, он перешел ко второй, раздвинув ее полузасохшие края горячим, твердым языком. Вспоротая человеческая плоть податливо распахнула бурые мышечные волокна, и кровь полилась прямо в подставленную пасть клопа.
– У-у-ф, – зажмурясь от тяжелой сытости, выдохнул человек-клоп и открыл второй, маленький и ущербный глаз, с сожалением глядя, как остатки восхитительной жидкости вытекают на грязную простыню, расплываясь на ней бесформенным пятном. Но сил подставить под струйку язык не было.
Странно, как мало потребовалось пищи такому крупному телу.
Ноги его подкосились, захотелось лечь тут же, не отходя от источника сладкой крови, но инстинкты взяли свое. Забравшись под кровать, он прижался всем телом к плинтусу и счастливо уснул.
Сказка о любви
Недавно Жак Ферри, известный французский исследователь, при работе над неким частным архивом обнаружил любопытный пергамент. В узких кругах он вызвал оживленную дискуссию. Установить истину оказалось настолько не просто, что читатель может смело выдвигать любую разумную гипотезу. Он может
