Джозеф судорожно подбирал слова, не сводя с нее глаз. Она была так женственна, красива сегодня. И печальна.
– О черт, Энни. Я бы хотел…
Аннабет встала.
– Давай пройдемся, Джозеф.
Они пошли по тропинке. Аннабет засунула руки в карманы куртки, согреваясь.
– Я читала дневник Эмили Дотан, жены первого Дотана, приехавшего сюда в прошлом веке.
Джозеф почти не слышал.
– Аннабет, я насчет субботы… этой ярмарки…
Она не повернулась к нему.
– А, брось, не надо.
– Нет. Последние три года я веду себя с людьми бессовестно, срываю свою злость и обиду на других. Но мне все сходит с рук. Никто не устыдит меня, потому что жалеют. Мне не надо жалости, но я уже привык играть на этом.
– Жалость? Из-за Кэролайн? – спросила Аннабет.
– Нет. Из-за Кайли.
– Кайли?
– Это моя дочь. Ей исполнилось четыре года за день до того, как ты приехала. Я не видел ее три с половиной года. С тех пор как Кэролайн увезла ее, я не могу общаться с детьми. Я смотрю на них и думаю о Кайли. И страдаю, что ее нет со мной. Поэтому я и сорвался тогда в субботу. Ты звала меня к детям…
Сердце Аннабет наполнилось состраданием.
– Джозеф, а где она сейчас? – спросила Аннабет осторожно.
– Не знаю. Оставив меня, Кэролайн поехала в Литтл Рок к родителям и там стала оформлять развод. Мы согласовали с ней все формальности и оговорили, что я буду часто встречаться с Кайли. Но когда я приехал в Литтл Рок на следующий уик-энд после развода, их там уже не было.
– И ее родители не сказали тебе, где она?
– Они утверждали, что не знают. А может, и в самом деле не знали. Она и от них была способна улизнуть, как и от меня. Но через месяц они тоже уехали. Не оставив адреса.
– А твой адвокат ничего не мог сделать? Джозеф тяжело вздохнул.
– Ты же видела ферму, дом и все хозяйство. У меня не было денег на адвоката. Мы ничего не делили, поэтому был один юрист – адвокат Кэролайн. Я ходил к нему, но безрезультатно. Он работал на них. Сказал, что даже если бы он знал, где находится Кэролайн, то мог только посоветовать ей самой известить меня. Надо было нанять себе адвоката. Но я был занят уборкой урожая. Я не имел ни времени, ни денег. Даже не знал, как это делается.
– Боже мой, Джозеф! Я так тебе сочувствую! – сказала Аннабет.
– Теперь ты понимаешь, как для меня тяжело было оказаться среди детей в субботу.
– Может, когда-нибудь Кэролайн передумает? – Ей хотелось найти слова утешения. – Ведь когда Кайли подрастет и спросит, где ее отец, Кэролайн придется объясниться с ней.
Аннабет – оптимистка. Когда-то он тоже верил и надеялся. Каждое утро он вставал с надеждой на то, что вот-вот появится Кэролайн с Кайли, а вечером падал духом. Утром просыпался с новой надеждой. А потом осталась пустота.
– Не будет этого, – сказал он уверенно. – Кэролайн обвела меня вокруг пальца. Успокоила меня, что все будет нормально и я смогу видеться с дочерью, а потом увезла Кайли. Кэролайн вычеркнула меня из своей жизни раз и навсегда.
– Но люди не исчезают, Джозеф. Где-то ведь они живут: и Кэролайн, и Кайли, и родители. Кто-нибудь знает, где они и как их найти. Ты ведь можешь хоть что-нибудь сделать!
– Ради Бога, Аннабет. Был бы я таким, если бы существовал способ найти их! Я бы отдал все на свете, чтобы только вернуть Кайли.
Аннабет не сразу решилась спросить:
– Даже свою ферму?
Джозеф горько усмехнулся.
– Хочешь сказать, что я мог бы продать свою ферму и на эти деньги искать их? Может быть, и так. Но сейчас не те времена. За все это дадут полцены. И с чем я останусь? Так есть хоть какой-то доход. Я занят с утра до ночи. Может, у меня и появятся деньги…
– Да, у Кэролайн все ловко получилось. Она наплевала на все: на закон, на тебя – и исчезла. А ты ничего не можешь поделать?
– Выходит так! И хватит об этом. – Некоторое время они молча шли рядом.
– Смотри, – сказала вдруг Аннабет. – Чей-то потерянный носок!
Джозеф улыбнулся.
– Да. Девушка очень спешила.
