Уже поздно.
Кит открыл глаза.
— Я заснул? Что за вздор! Я просто задумался.
— Хорошо, ты задумался, — с улыбкой согласился Рэй. — Но, по-моему, тебе стоит пойти и лечь.
— Я как раз собирался это сделать, — сообщил Кит, откидывая с колен плед и поднимаясь. — Пойти, лечь и почитать перед сном. Думаешь, без твоих советов я бы не догадался это сделать?
— Спокойной ночи, папа. — Рэй подошел к камину и присел на диван.
— Спокойной ночи. — Кит забрал свою книгу, вышел из комнаты и стал подниматься вверх по лестнице.
Рэй посидел в задумчивости еще немного, потом пододвинул к себе телефонный аппарат, взял со столика записную книжку и открыл ее на букве Д.
Пока в телефонной трубке раздавались гудки, Рэй размышлял: а может быть, ее нет дома? Или она спит?
Наконец трубку сняли, и знакомый голос произнес:
— Алло, слушаю вас.
— Дороти… Здравствуй. Это я, Рэй.
— О! Не прошло и ста лет! — Сестра была сильно удивлена, но это не помешало ей вложить в свой тон максимальную дозу иронии.
— Да, я знаю, я давно не звонил, — виновато кивнул Рэй.
— Ты вообще никогда не звонил, братишка, — уточнила Дороти. — Звоню всегда я, но тебе не всегда есть куда позвонить. Чем обязана? Надеюсь, никто не умер?
— Все в порядке. Я просто хотел уточнить… Ты нормально переносишь перелеты?
— Я нормально переношу перелеты, Рэй, тихо сказала Дороти. — Я ненормально переношу разлуку. Я не слышала тебя сотню лет и даже не знала, жив ли ты.
— Прости, — вздохнул Рэй. — Прости меня.
Конечно, я должен был тебе позвонить. Я вернулся домой, к отцу, работаю теперь в Саммерленде.
— Надо же, — удивилась Дороти. — Кто бы мог подумать. А у меня столько всего произошло! Масса работы, столько планов, новостей… И ты даже не представляешь, какие потрясающие вещи нашел Саймон во время последней экспедиции! Знаешь, это научная сенсация…
— Вот как? Поздравляю. — Рэй улыбнулся. По голосу Дороти было слышно, что она действительно счастлива. — А дети? У них все в порядке?
— Учатся, взрослеют на глазах. Приезжали на Рождество — я просто ахнула, как они вымахали.
У них все хорошо, Рон нашел себе невесту, а Эрик — такой зубрилка, с девочками только об учебе и говорит. Ну ничего, это пройдет…
— Знаешь… — Рэй судорожно сглотнул. — Я тут подумал… Ты, конечно, очень занята — все мы заняты. Но мы так давно не собирались вместе. А ведь отец не молодеет… Ты сможешь прилететь?
— О, Рэй… — Дороти запнулась. Для нее это было неожиданностью. — Я тоже очень хочу вас увидеть. Подожди, я загляну в свой органайзер.
Пару минут было слышно, как она перелистывает страницы. Наконец Дороти снова заговорила.
— Да, у меня будет несколько свободных дней.
Я прилечу. И Саймон тоже, если сможет.
— Да, конечно. Я буду рад видеть вас обоих.
— Мы тоже будем рады. Рэй…
— Что?
— А как ты?
— Уже лучше.
Рэй понимал, что имеет в виду Дороти. Она прекрасно знала, как тяжело ему дался развод и разлука с дочерью.
— Рада за тебя, братишка. Все образуется. Хочешь остаться в Саммерленде?
— Еще не решил. Увидимся, сестренка! И уговори Саймона устроить себе маленький отпуск.
После того как Рэй повесил трубку, он еще долго сидел в задумчивости. Ну вот, он и сделал это. Набрать номер оказалось гораздо проще, чем он предполагал. Интересно, а решился бы он на это, если бы не пламенная речь Саманты?
6
Они старались избегать скользких тем. Нельзя же выяснять отношения за таким великолепным ужином! Рэй повел Саманту в один из самых лучших ресторанов в городке. Он заехал за ней, как и обещал, на своем новом «лендровере», и теперь они сидели за столиком в вечерних нарядах, подобающих посетителям хороших ресторанов.
Саманта долго выбирала платье: оно должно было выглядеть достаточно роскошно для вечера, но не настолько, чтобы дразнить Рэя, презирающего излишнюю демонстрацию богатства.
Наконец она остановила свой выбор на шелковом платье цвета нежной сирени, простом по крою и не перегруженном лишними деталями, зато идеально сидящем на ее женственной фигурке и довольно открытом. На спине был большой вырез, открывающий взору счастливых наблюдателей загорелые лопатки девушки. Шею Саманта украсила короткой золотой цепочкой, тонкой, словно паутинка, на которой висел маленький кулон с крошечным аметистом.
Она долго размышляла, что делать со своими мягкими, вьющимися каштановыми волосами; то собирала их в высокую прическу, то стягивала в тугой узел… В конце концов она решила, что прически лучше блестящих распущенных локонов еще никто не придумал.
Рэй надел костюм и галстук, и было видно, что в этой одежде он чувствует себя совершенно уютно. «Человек, застегнутый на все пуговицы», прозвала его про себя Саманта. Но надо отдать ему должное, поправила она себя. Выглядит он действительно очень импозантно.
Они болтали о работе, общих знакомых, последних городских новостях — о чем угодно, только не о себе.
Ну что ж, вечер удался. Когда они вышли из ресторана и Рэй повез Саманту домой, она вздохнула с облегчением. Слава Богу, на этот раз они смогли не поссориться. Интересно, подумала она, Рэй получил удовольствие от их совместного времяпрепровождения, или для него это был лишь долг вежливости?
Неожиданно для себя Саманта обнаружила, что дома, проносящиеся за окном машины, ей знакомы, и воскликнула:
— О, в этом районе я раньше жила!
— Вот как? Хочешь посмотреть на свой старый дом?
— Пожалуй, да, — ответила Саманта после некоторого размышления. — Я не была здесь ни разу после того, как переехала.
— Тогда назови адрес.
Когда Рэй свернул на дорогу, ведущую к дому ее детства, Саманта пожалела о своем решении.
Тоска сжала ее сердце при воспоминании о детстве. Вот по этим улицам она гоняла на велосипеде, по ним родители отвозили ее в школу, на этой поляне она играла со своими друзьями, а под тем каштаном часто сидела вместе с Фредди. Здесь был ее дом, ее единственный дом. Она так давно не была дома…
В ее окнах горел свет, на них висели чужие занавески. Теперь там жили совершенно другие люди. Саманта и Рэй вышли из машины и задумчиво стояли, глядя на большой красивый дом — бывший дом семьи Симпсон.
— Жалеешь, что сдала его? — подал голос Рэй.
— Нет. Я должна была это сделать, у меня не было выхода. Ведь я не смогла бы там жить. Каждая вещь, каждый уголок напоминали мне о прошлой жизни, и это было невыносимо. Я чуть не сошла с ума, мне надо было что-то с этим делать.
— А сейчас? — негромко спросил Рэй. — Сейчас тебе уже легче?
По тому, как он это спросил, было видно, что его вопрос был задан не из вежливости, он действительно ей сопереживал. Саманта уже в который раз убедилась, что мистер Трименс совсем не черствый сухарь, которым пытается казаться.
Вот только почему он так редко позволяет себе проявить искренние чувства?
