— Ты прав, — согласилась Гвеннол, — а мы, кстати, почти готовы.
Что-то толкнуло меня показать альбом Слэку. Я твердо решила про себя во что бы то ни стало выяснить, где же эта комната и откуда она в таких подробностях была известна моей маме.
— Слэк, ты видел когда-нибудь эту комнату?
Нельзя сказать, чтобы он побледнел — цвет лица его всегда был почти белым, — но лицо мальчика изменилось. И сам он, глядя на рисунок, весь напрягся: взгляда моего избегал.
— Что, видел, да? — настаивала я.
— Красивая комната, мисс Эллен, — медленно проговорил он.
— Да, Слэк, хорошо, но ты раньше бывал в ней?
Показалось мне или нет, что глаза его будто туманом подернулись.
— Не могу ничего сказать о комнате на картинке, мисс Эллен, — еще медленнее сказал мальчик.
— Почему же?
— Эллен, дорогая, — засмеялась Гвеннол, — тебя этот рисунок просто околдовал. Твоя мать изобразила славный уютный уголок, вот, по-моему, и все. Что необычного в этом наброске?
Слэк кивнул. Взгляд его был непроницаем.
— Ну, пошли, — заторопилась Гвеннол, — все готово, Слэк?
Они обменялись взглядами, значения которых мне знать, похоже, не полагалось.
— Все сделано, все готово, мы едем, — сказал Слэк.
Мы вышли из замка и спустились к берегу, где у пристани стояло на привязи несколько лодок. Море в то утро было безмятежно-спокойным, лодки едва заметно подрагивали на воде. Удивительная, почти ангельская улыбка освещала теперь лицо Слэка. От его замкнутости из-за моих расспросов не осталось и следа. Ему предстояло заняться любимым делом.
Я смотрела на этот «непропеченный пирожок». Точная характеристика, надо сказать. Руки его были сильными, и в то же время еще ребячьими; глаза смотрели по-детски, если бы не временами набегавшая на них пелена.
— Если море будет таким же, на обратном пути я буду грести, — сказала Гвеннол, — ты умеешь с веслами управляться, Эллен?
— Немного, — ответила я, мгновенно вспомнив наши поездки на лодке с Филиппом по речушке неподалеку от Трентхэм Тауэрз, где мы однажды перевернулись на воде. Образ Филиппа так быстро и легко воссоздавался.
— Значит, тебе придется потренироваться, и немало, потому что ты сама скоро оценишь этот способ передвижения вдоль Острова. Конечно, всегда можно найти гребца, но на себя рассчитывать всегда лучше.
Материк быстро приближался, и уже очень скоро мы подошли к песчаному берегу. Слэк снял ботинки, закатал брюки, перед тем как прыгнуть на мелководье. Ловко перебирая веревку жилистыми руками, стоя по колено в воде, он вытащил лодку и привязал ее. Выбравшись на песок, мы сразу же направились к гостинице.
Навстречу нам вышла миссис Пенджелли и при виде сына сразу просияла.
— Ну, вот он, мой мальчик, мой Август, — запела она, а я на секунду удивилась, о каком Августе она говорит, пока не сообразила, что не может же мать называть любимого сына по прозвищу.
— Рады вам, мисс Гвеннол, рады вам, мисс Эллен, — ворковала она, — может, хотите перекусить? А, вы, конечно, лошадок будете брать.
— Я буду, — ответила Гвеннол, — а ты, Эллен?
Я тоже согласилась, потому что вдруг подумала, что неплохо было бы посетить усадьбу Хайдрок. В конце концов, меня приглашали заезжать туда, если я буду на побережье, вот и случай подходящий.
— Ну, Август, тогда беги на конюшню, скажи отцу, что дамы приехали и чего они хотят, скажи. А потом давай ко мне на кухню, тебя там вкуснятина дожидается. Пирожки горяченькие. А что гостьи наши пожелают отведать? Может, стаканчик вина?
— Кто-нибудь прибыл уже в гостиницу? — поинтересовалась Гвеннол.
— Нет, мисс Гвеннол. Никого здесь нет еще.
— Пожалуй, мы выпьем вина, — решила Гвеннол.
Мы зашли в дом, хозяйка накрыла стол — ежевичная наливка и уже знакомый мне шафранный кекс.
Просидели так мы совсем недолго, когда во дворе гостиницы раздался шум, голоса, цоканье копыт — стало ясно, что кто-то приехал.
Гвеннол сидела тихо и неподвижно, а на лице ее появилась легкая улыбка, превратившая ее из живой симпатичной девушки в настоящую красавицу.
— Значит, в гостиной… — услышала я мужской голос и с радостью поняла, что принадлежит он Майклу Хайдроку. Тут же возник и он сам. Гвеннол быстро встала и пошла ему навстречу, протягивая руки, которые он взял в свои. Вдруг он увидел меня, и лицо его осветилось радостным удивлением.
— Мисс Келлевэй! — воскликнул он. — Мисс Эллен Келлевэй!
Гвеннол изумленно смотрела то на него, то на меня.
— Вы… вы знакомы… вы… не может быть.
— Но мы знакомы тем не менее, — выпуская ее руки и направляясь ко мне, сказал Майкл. Я протянула ему руку, он сжал ее в ладонях. — Ну, как вам понравился Остров? — поинтересовался он.
— Я нашла его на редкость интересным, — ответила я.
— Что-то я не понимаю, — уже нетерпеливо произнесла Гвеннол.
— Все очень просто, — сказал ей Майкл.
А я объяснила:
— Когда я дожидалась лодки с Острова, то заскучала в гостинице и отправилась гулять, но потерялась в лесных владениях Хайдроков. Сэр Майкл выручил меня.
— Ясно, — холодно молвила Гвеннол.
— Вы должны сегодня же навестить нас, — с теплотой в голосе сказал Майкл.
— Спасибо. Это было бы просто замечательно. У вас удивительный дом.
— Ну что, Пенджелли приготовил уже лошадей? — спросил Хайдрок.
— Я давно велела сделать это, — сказала Гвеннол.
— Значит, как только все будет готово, мы выезжаем.
— Возможно, у Эллен были другие планы, — предположила Гвеннол, — она говорила, что хотела бы осмотреть окрестности.
— Если честно, — призналась я, — у меня была мысль заглянуть в усадьбу. Вы же говорили, что я могу наезжать в любое время, если буду на побережье? — обратилась я к Майклу.
— Вообще-то, — ответил он, — я был бы задет, если бы вы этого не сделали.
— Я так мечтаю вновь увидеть Хайдрок!
— Вы? Вы теперь обитаете в настоящем замке. Боюсь, наше жилище покажется вам слишком скромным.
— Ваша усадьба — это чудо! — воскликнула я.
— Это самый красивый дом, какой я только видела, — горячо сказала Гвеннол.
— Спасибо, Гвеннол, — поблагодарил Майкл, — признаться, я тоже так думаю.
Мы вышли во двор, где нас уже ожидали лошади. Миссис Пенджелли, безмерно счастливая, что ей выпала возможность несколько часов побыть с сыном, проводила нас до ворот. А мы очень скоро уже скакали по дороге, ведущей к усадьбе.
— Я собираюсь сегодня показать вам весь дом, мисс Келлевэй, — сообщил Майкл, — в прошлый раз вы ничего толком не видели. Да, кстати, как ваша нога?
— Вообще не беспокоила. Уже наутро казалось, что ничего и не было.
— А что, ты повредила ногу? — спросила Гвеннол.
Я подробно рассказала ей, что со мной произошло. Она слушала внимательно, и на лице ее скорее была написана сосредоточенность, чем интерес.
Мы добрались до поместья. Вошли в зал. Вот и длинный узкий обеденный стол, оловянная утварь, скамьи и та удивительная атмосфера мира и покоя, которые еще в первый раз поразили меня.
