Никогда еще он не был столь разговорчив. Он сказал, что необходимо немедленно уведомить семейство Рокуэлл. Он знал о слабом здоровье сэра Мэтью, и я догадывалась о ходе его мыслей. Он думал, что будет нехорошо, если Люк унаследует титул деда, ведь он должен принадлежать моему еще не рожденному сыну, если, конечно, это будет сын.

Его беспокойство передалось и мне. Я поднялась к себе в комнату и сразу написала Руфи. Писать такое письмо было нелегко, ведь Руфь никогда не испытывала ко мне дружеских чувств, и я могла себе представить, как ошеломит ее моя новость.

Письмо получилось официальное, но ничего лучшего я придумать не могла.

«Дорогая Руфь,

пишу, чтобы сообщить, что у меня будет ребенок. Врач заверил меня, что никаких сомнений быть не может, и я подумала, что следует сообщить Вашей семье, что скоро на свет появится новый Рокуэлл.

Надеюсь, сэр Мэтью оправился после приступа. Я уверена, его порадует, что у него будет еще один внук или внучка.

Я прекрасно себя чувствую, надеюсь, что и Вы тоже.

Шлю всем наилучшие пожелания.

Ваша невестка Кэтрин Рокуэлл».

Через два дня пришел ответ:

«Дорогая Кэтрин,

Ваши новости удивили и обрадовали нас.

Сэр Мэтью считает, что Вам необходимо немедленно приехать в «Услады», так как он и мысли не допускает, чтобы его внук родился где-то в другом месте.

Пожалуйста, не отказывайте ему. Он будет очень огорчен, если Вы не выполните его просьбу. У нас давняя традиция: все дети Рокуэллов должны рождаться в этом доме.

Пожалуйста, дайте мне знать, когда Вас ждать. Я все для Вас приготовлю.

Ваша золовка Руфь».

Я получила письмо и от сэра Мэтью. Почерк был не очень твердый, но письмо дышало теплотой. Он писал, что скучает без меня и в это печальное время не было для него большей радости, чем моя новость. Я не должна его разочаровывать. Он ждет, что я скоро вернусь в «Кирклендские услады».

Я понимала, что он прав. Мне необходимо вернуться.

Руфь и Люк приехали в Кейли встречать меня. Они приветствовали меня, казалось бы, радостно, но я не была уверена в их искренности. Руфь сохраняла невозмутимость, а Люк, как мне подумалось, растерял часть своей веселой беззаботности. Еще бы, размышляла я, легко ли, свыкнувшись с тем, что ты скоро унаследуешь все, о чем мечтал, узнать вдруг о новом возможном претенденте? Конечно, все зависит от того, насколько сильно он жаждал этого наследства.

По дороге домой Руфь заботливо расспрашивала меня о моем самочувствии. Мы миновали вересковые пустоши, въехали на старый мост, и я с волнением увидела развалины аббатства и сами «Услады». Выйдя из экипажа, мы поднялись на крыльцо, и мне почудилось, что черти на барельефах смотрят на меня самодовольно и злобно, как будто говорят: «Ну что, не удалось сбежать?» Но, входя в дом, я чувствовала себя уверенной. Теперь у меня есть кого любить, есть кого защищать. Жизнь моя перестала быть бессмысленной, и я снова смогу стать счастливой.

Глава 4

В доме меня уже ждали сэр Мэтью и тетя Сара. По очереди они обняли меня, да с такой осторожностью, будто я была сделана из фарфора, и я не могла сдержать улыбку.

— Не бойтесь, не разобьюсь, — сказала я, и все сразу встало на свое место.

— Какая новость… какая чудесная новость, — повторяла Сара, вытирая глаза, хотя слез я не заметила.

— Это так много значит для всех нас, — сказал сэр Мэтью. — Огромное утешение.

— Мы уже говорили ей об этом, — вставила свое слово Руфь. — Правда, Люк?

Люк улыбнулся, и к нему вернулась его прежняя панибратская манера.

— Говорили ведь, Кэтрин? — спросил он. Я уклонилась от ответа и просто улыбнулась ему.

— Я думаю, Кэтрин устала и с удовольствием поднимется к себе, — сказала Руфь. — Послать вам чай наверх, Кэтрин?

— Хорошо бы.

— Люк, позвони кому-нибудь из горничных. Пойдемте, Кэтрин. Ваши вещи уже отнесли.

Сэр Мэтью и тетя Сара вместе со мной и Руфью поднялись по лестнице.

— Я устроила вас на втором этаже в южном крыле, — объяснила Руфь. — Так вам не придется много ходить по лестницам. А комната очень славная.

— Если она вам не понравится, — поспешно уточнил сэр Мэтью, — непременно скажите, дорогая.

— Как вы добры! — отозвалась я.

— Вы можете поселиться рядом со мной, — взволнованно прозвучал голос тети Сары, — вот будет хорошо!

— По-моему, комната, которую я для вас выбрала, вам вполне подойдет, — заметила Руфь.

Мы миновали галерею менестрелей и поднялись на второй этаж. Затем прошли по небольшому коридору, куда выходили две двери. Руфь открыла дальнюю, и я увидела свою новую комнату.

Она была почти полным повторением той, где я жила с Габриэлем. При ней тоже была туалетная, и по открывавшемуся из окон виду на лужайки и аббатство я поняла, что она расположена точно так же, только двумя этажами ниже.

— Прелестная комната, — сказала я, глядя на расписной потолок, с которого на меня смотрели херувимы, водящие хоровод вокруг люстры. Кровать, как, по-моему, все кровати в этом доме, была с балдахином на четырех столбиках. Ее закрывали голубые шелковые занавески, на окнах висели такие же голубые шторы из тяжелого шелка. На полу — голубой ковер. Кроме огромного камина, гардероба и нескольких стульев, в комнате стоял еще дубовый комод, над которым на стене красовалась медная грелка. Медь была начищена до блеска, и в ней отражался стоящий в вазе букет алых роз. Как я догадалась, его принесла сюда Руфь.

— Спасибо, — улыбнулась я ей.

Она наклонила голову в знак того, что принимает благодарность. Но меня не оставляла мысль, что вряд ли она рада меня видеть. Наверное, предпочла, чтобы я, уехав из «Услад», исчезла из ее жизни навсегда. Я понимала, что означает для нее рождение моего сына, и поэтому не могла поверить в искренность ее радушного приема. Она обожала Люка, и теперь, когда мне самой предстояло стать матерью, я знала, какие честолюбивые планы строят родители насчет своих чад. Так что не испытывала неприязни к Руфи.

— Вам тут будет удобно, — быстро сказала она.

— Я причиняю вам столько хлопот, спасибо большое.

Сэр Мэтью лучезарно мне улыбнулся:

— Ну разве это хлопоты по сравнению с тем, что предстоит вам, дорогая! Но мы так счастливы! Очень, очень рады! Я уже наказал Деверелу Смиту: пусть лечит меня как хочет, хоть заговорами, хоть зельями, но только чтобы я дожил до рождения моего нового внука.

— Вы уже решили, что будет мальчик?

— А как же! И не сомневаюсь. Вы созданы растить сыновей.

— Хейгар, дорогая, я хочу, чтобы ты зашла посмотреть мои вышивки, — пробормотала тетя Сара. — Придешь? Я покажу тебе колыбель. В ней качали всех Рокуэллов.

— Ее еще нужно отреставрировать, — резонно заметила Руфь. — И это не Хейгар, а Кэтрин, тетя Сара.

— Ну, я и вижу, что Кэтрин! — с негодованием воскликнула та. — Мы с ней друзья. Ей нравятся мои вышивки.

— По-моему, сейчас ей больше понравилось бы отдохнуть.

— Не будем ее утомлять, — согласился сэр Мэтью.

Руфь многозначительно кивнула в сторону тети Сары, и сэр Мэтью взял сестру под руку.

— Поговорим с Кэтрин, когда она отдохнет, — сказал он и, еще раз широко улыбнувшись мне, вывел

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату