согревала.
– Я тоже. Сейчас включим печку.
– А мы не на пароме в Блок-Айленд, а?
– Я об этом подумывал. – Он опустил к ней улыбающееся лицо. – Но до моего дома все-таки ближе.
У Ари отлегло от сердца.
– А как же мои родители? Они думают, что я с тобой во дворе.
– Пег знает, куда мы поедем. И также знает почему.
– А я не знаю.
– Узнаешь через несколько минут. – Он поставил ее на тротуар, чтобы открыть дверцу, и помог забраться в фургончик.
Ари была до смешного счастлива, что на ней новенький халатик – стеганый абрикосовый шелк, кружевные отвороты. Да и рубашка – под ним тоже ничего, она ее купила специально, чтобы было в чем ходить по дому в рождественское утро.
– Красивый цвет, – оценил он, когда лампочка осветила кабину; завел двигатель и молча поехал к пирсу.
Ари сидела рядом и следила, как снежные хлопья расплющиваются о ветровое стекло. Поверить бы – все будет хорошо, но она не смела.
Подъехав к дому, Макс опять подхватил ее на руки и отнес на защищенное крышей крыльцо. Ари шагнула за порог гостиной с ощущением, что вернулась домой после долгого и трудного путешествия.
Макс обнял ее и прижал к себе так крепко, что она едва могла дышать.
Она льнула к нему всем телом, гадая – как выразить словами, пересказать ему свои чувства, когда ее известили, что он жив.
– Я так боялась… – шепнула она в мокрую куртку.
– А я пообещал себе: если я – и «Миллион» – вернусь целым домой, то отправлюсь за тобой, – прошептал в ответ Макс. – Привезу тебя сюда и уговорю остаться.
Она отстранилась и заглянула в темные глаза.
– Ты не уговоришь меня остаться, Макс.
– Знаю. – В его голосе звучала грусть. – Зато могу любить тебя…
– Это ничего не изменит.
– Зато согреемся, – улыбнулся он.
Она не могла устоять против него, да не особенно и старалась.
– В этом ты прав.
– Тогда пойдем. – Он обнял ее за плечи и повел к лестнице. – У меня есть для тебя сюрприз.
– Откуда ты узнал, что я приеду домой?
– Твоя мама – неиссякаемый источник информации.
– Ясное дело, – пробормотала Ари в тот момент, когда Макс открыл дверь в спальню.
Вот это да! В углу, напротив кровати, – роскошная, разукрашенная елка… В комнате темно, светятся лишь разноцветные елочные огоньки.
– Создает атмосферу, как ты находишь?
– Ох, Макс, какое чудо! – Ари вошла и полной грудью вдохнула хвойный аромат. – Ты сам все сделал?
Он расстегнул молнию и бросил куртку в кресло.
– А почему бы и нет?
– Ну, не знаю… – Она пожала плечами. – До меня дошли слухи, что ты выгуливаешь собак.
– Да уж, – он скорчил гримасу, – пытался тут сделать вид… что нисколько не страдаю от твоего отъезда. Не сработало.
– Да нет, все в порядке, я просто полюбопытствовала. – Она помолчала, потрогала кончиками пальцев иголки на ели. – А еще на какое-нибудь письмо ты ответил?
– Да.
Она резко обернулась к нему.
– Да?!
Макс положил ладо ни ей на плечи, погладил шелковистую ткань.
– Я ответил на все письма до единого: сообщил, что больше не свободен.
– Почему?
– Потому, что на свете есть только одна женщина, которую мне хочется украсть, – пусть даже она и любит одних ковбоев.
