– Ковбоев она не видела уже очень, очень давно. И больше не сбежит – ни за что на свете, никогда в жизни!..
Его губы несколько раз прикоснулись к ее губам, обжигая знакомым, мучительным жаром. Через мгновение он развязал пояс на ее талии, сбросил халатик с плеч. Его пальцы пробежали по кружевному вырезу сорочки, приподняли ей подбородок. Он заглянул в ее теплые карие глаза.
– А замуж за меня ты когда-нибудь пойдешь?
– Последние недели я много об этом думала.
– И что же?
– Ты меня до смерти напугал, Макс. Думала – больше никогда не увижу тебя.
Он не в силах был видеть влагу в ее заблестевших глазах.
– Я больше никогда не причиню тебе такой боли, любовь моя, обещаю.
Она покачала головой и убрала со своей щеки его ладонь.
– Тебе не удастся. Это часть твоей жизни, и мне придется принять ее.
– Нет.
– Нет? – Ари уставилась на него в ожидании объяснений.
– Я тоже сделал кое-какой выбор, Барбара беременна – и чуть было не потеряла ребенка, когда пропало наше судно. Мы с Джерри поняли, как близки к тому, чтобы все потерять. Мы решили продать «Млиион» и вкладывать деньги и силы в упаковочное предприятие. И еще я намерен принять участие в кампании по защите участков нереста, чтобы в ближайшем будущем рыба не исчезла. Ну что, сумасшедшая идея?
– Да что ты? Грандиозная идея!
– Ты не возражаешь жить здесь?
– Нет.
– Прощайте, прекрасные снежные вершины, вы остаетесь далеко отсюда!
– Но я точно знаю, где мы будем проводить отпуск.
– А я… – Макс ухмыльнулся, – стану одним из этих воскресных рыбаков.
– А чем плохо? Будешь учить мальчишек ловить рыбу.
– Твоих братьев? – Он казался озадаченным, Ари обхватила его за шею и улыбнулась ему снизу вверх:
– Твоих сыновей.
Эпилог
Джерри Картер созерцал, как его лучший друг мерит шагами кафельный пол церкви.
– Вроде как все возвращается на круги своя, как ты считаешь?
Макс нахмурился, сунул руки в карманы белых брюк и продолжал ходить взад-вперед.
– Ты уверен, что не видел, как она входит?
– Дай-ка посмотрю-ю, – протянул Джерри и выглянул из-за косяка двери. – Не-а, пока нет. Но церковь полна народу.
Макс посмотрел на часы.
– Пять минут первого. Она опаздывает. Она никогда не опаздывает.
– Обожаю июньские свадьбы, а ты? О-го! Кажется, этот крик мне знаком.
Негромкий гул собравшейся толпы был мгновенно разорван истошным плачем младенца. Макс невольно улыбнулся.
– Я надеялся, что ты наказал моему крестнику вести себя прилично.
– Барбара убаюкивает его каждые пять минут, так что все будет в порядке. Если я о ком и волнуюсь, так это о тебе. Через несколько минут Ари должна появиться в этом приделе.
Орган замолк, и священник жестом пригласил обоих мужчин пройти к нему. Джерри продолжал:
– Именно для того мы сегодня здесь и собрались – узреть, как вы соединитесь в нерушимом священном союзе.
– Ради Бога, Джерри! – Макс не отрывал взгляда от прохода между рядами.
Снова зазвучал орган, легкой, прозрачной россыпью, и подружки невесты, в изысканных бело-розовых платьях, медленно, грациозно двинулись мимо скамей. Когда они прошли, музыка переменилась: под торжественные, величавые аккорды все гости встали, так приветствуют невесту. Максу показалось, что сердце у него вспыхнуло: идет Ари, об руку с Расти… Знакомые широкие поля шляпы, его подарок невесте, укрывают от струящихся сквозь витражные стекла солнечных лучей ее лицо, высвечивая стройную фигуру в закрытом, светлого шелка платье в викторианском стиле. Джерри пальцем ткнул Макса в ребра.
– Это она?
С букета белых роз в руках у Ари спускались ленты абрикосового цвета, у пылающих щек подрагивали завитки темных волос. Никогда еще Макс не видел женщины прекраснее – и испугался вдруг, что не сумеет проглотить комок в горле, когда настанет время ответить «да». Он не заметил, как Расти смахнул слезу, и выдохнул:
